Цитаты со словом «отпрянувший»
Похожие цитаты:
Какой конь не спотыкается и какой клинок когда-нибудь не отскочит?
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Счастливец, бредущий по краю планеты в погоне за счастьем, которого солнечная система не может предложить. Безумец, беспрерывно лопочущий и размахивающий руками.
Затравленный и прижатый к стенке кот превращается в тигра.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Даже когда перескочишь, не говори гоп. Сначала посмотри, во что вскочил.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
Скука, пронизывающая некоторые книги, идет им на пользу. Критика, поднявшая свое копье, засыпает, не успев его метнуть.
Когда ты стоишь спиною к солнцу, то видишь только свою тень.
Если ты поймал слона за задние ноги, а он пытается убежать, лучше всего его отпустить.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Время подобно ребёнку, ведомому за руку: смотрит назад...
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Когда сын выругался, Диоген ударил отца.
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
А заметили ли вы, что самое неосторожное в этой жизни — быть осторожным? А? Я тоже не заметил.
Вырвать человека у смерти - почти то же, что произвести его на свет.
Он бы и позволил себя поймать, да больно его испугала приманка.
Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце. И этот Бог в сердце не даёт опуститься ниже определенного человеческого уровня... Он не позволит ударить ногой собаку, обидеть старика, плохо относиться к родителям...
Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.
Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.
Ложные друзья подобно тени следуют за нами по пятам, пока мы ходим на солнце, и тотчас покидают нас как только мы вступаем в тень.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.