Цитаты со словом «окалина»
Похожие цитаты:
Самые цивилизованные нации так же близки к варварству, как отполированное железо — к ржавчине. Народы смахивают на металлы: весь блеск их снаружи.
Я писал свои труды бетоном и железом.
Лень, как ржавчина, разъедает быстрее, чем труд изнашивает.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Лень подобна ржавчине: она разъедает быстрее, чем частое употребление изнашивает.
Огонь очищает, скрытый жар разъедает.
Кто-то предсказал, что когда-нибудь вокруг Земли образуется кольцо, как у Сатурна, состоящее исключительно из болтов, крепёжных деталей и даже инструментов, упущенных беспечными монтажниками орбитальных конструкций.
Серость не может воспламениться, но может раскалиться до фанатизма.
Когда мы поймем машинные системы баз знаний, все будет, как и прежде, с той лишь разницей, что кончики пальцев будут обожжены.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Порыв холодного ветра ударил мне в лицо, и передо мной засияло ясное небо, похожее на огромную глыбу ляпис-лазури с золотой пылью бесчисленных звёзд.
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
«Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей». (Человеческое использование человеческих существ: Кибернетика и общество)
Подобно Солнцу, растапливающему воск, но делающим твердым глину, золото расширяет великие сердца, но заставляет сжиматься ничтожные.
Любовь под маской походит на огонь под пеплом.
Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести — и больше ничего.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краёв.
Между вещями нет существенной разницы, все быстротечно, все тлен. Вокруг тебя жизнь рушится, зато внутри ты становишься твёрже алмаза. Должно быть, именно это плотная сердцевина как магнитом привлекает к тебе других.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Пытай дружбу каленым железом, но не испытывай её благородным металлом.
Золото убило больше душ, чем железо — тел.
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Бедствие подобно кузнечному молоту: сокрушая, куёт.
Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает.
Война — хорошее дело, если броня её отсвечивает надеждой.
Это только видимость, будто они живут и дышат, на самом деле это уже гниющие и зловонные трупы.
Принципы пахнут щёлочью, истины — кровью.
Во Франции приходится быть либо наковальней, либо молотом; я родился наковальней.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.
Ненависть — чувство благородное. Потому что она вырастает из пепла сгоревшей любви.
Посадку ЛК следует рассчитывать на достаточно твёрдый грунт типа пемзы.
Сто раз просыпаюсь за ночь. Каждый сон маленький, как рыбья чешуйка. К утру я весь в этой чешуе.
Безверное войско учить, что перегорелое железо точить.
Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.
Сперва курил фимиам, а потом посыпал голову пеплом.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Люди стали для меня книгами. Я прочитываю их от корки до корки и выбрасываю за ненадобностью. Чем больше читаю, тем ненасытнее становлюсь.
Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая ... которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.
Есть люди, что одним щелчком по весам обращают недовешенное железо в полновесное золото.
Вот — стою — под прицелом Неподвижной мишенью.И рассыпались годы,Как из книги листочки…Под родным небосводомЖизнь по тонкой цепочкеДокатилась до точки.
Самая занимательная для нас поверхность на земле — это человеческое лицо.