Цитаты со словом «обмереть»
Похожие цитаты:
Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Даже когда перескочишь, не говори гоп. Сначала посмотри, во что вскочил.
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Если страшно от сильного пожара, то надобно бежать туда и работать, и вовсе не будет страшно.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Когда меня увидели врачи, они страшно удивились, что я ещё жива и даже гастролирую.
Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце. И этот Бог в сердце не даёт опуститься ниже определенного человеческого уровня... Он не позволит ударить ногой собаку, обидеть старика, плохо относиться к родителям...
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!
На всю жизнь возьмите себе привычку делать то, чего боитесь. Если вы сделаете то, чего страшитесь, ваш страх наверняка умрёт.
Смотри своей судьбе в лицо, сторонись зла, но коли не можешь его избежать, сноси ожидающую тебя расплату как мужчина, не падай духом, не расслабляйся, как женщина.
Понять - значит почувствовать.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Нет ничего страшнее закрытой двери.
Никто не поверит, сколько слез может поместиться в женских глазах.
Трупов бояться нечего, так же как и темноты. Сталкиваясь со смертью и темнотой мы боимся прежде всего неизвестности и не более того.
Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.
Если ваш ребёнок долго плачет и не может уняться, пpекpатите его бить, и он успокоится.
Наверно, самое страшное — потерять то, из чего ты состоишь.
Путаясь в соплях, вошёл мальчик.
Женщина хорошеет на глазах, глядя на себя в зеркало.
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Боюсь операционного стола и математики: хирургия — ужас для тела, математика — для головы.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Чтоб тронуть нас до слёз, сам зарыдай, поэт.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
Как говорит Фрейд, просто увидеть Минск из Варшавы, даже если ты не так смотришь, и не понимаешь, что видишь, — уже стоит того.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Нет, что ни говори, а это мгновение прекрасно — когда все крысы уже убежали, а корабль еще не утонул!