Цитаты со словом «накатывавшийся»
Похожие цитаты:
Юность? Вздымающаяся волна. Позади — ветер, впереди — скалы.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Свечение моря - предвестник шторма.
Море не отталкивает от себя ни одной реки.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Все привычки копятся постепенно и незаметно, как ручьи образуют реки, а реки изливаются в море.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Мы живём на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния.
Революция — это волны, в которых не подобает быть ни пеной, ни грязью.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Живя в болоте, ты не рискуешь, что тебя захлестнет волна.
Крысы, бежавшие с корабля, в обиде на него за то, что он не тонет.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Не плыви по течению. Не плыви против течения. Плыви туда, куда тебе нужно.
Во время революционных бурь люди, едва годные для того, чтобы грести веслом, овладевают рулем.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний.
Новая волна — такой же миф, как и Старая волна, если только мы не примем постулат, что Старая волна сформировалась во времена Аристофана и её вершиной является, скажем, Рэндалл Гаррет.
Для мореплавателя земля гораздо опаснее океана.
Для меня море – не просто «водный путь», а близкий друг и товарищ.
«Море лесов» — это не плохо, только немного обидно за лес: море морем, а лес сам по себе не хуже, по мне, так и лучше моря.
Богатство подобно морской воде, от которой жажда тем больше усиливается, чем больше пьешь.
Чудесен тропический океан со своей лазурью и фосфорическим светом, чудесны тропическое солнце и облака, но ночное тропическое небо над океаном чудеснее всего на свете.
Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.
Прежде чем утонуть в денежном потоке долго в нём барахтался.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Лига наций похожа на спасательный пояс, нарисованный на прибрежной скале.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
— Тель-авивского пляжа у нас (на Венере) нет. Песчаные бури у нас есть.
Продвигаясь вслед за отступающим ледником, мезолитические племена уже в VIII—VI тыс. до н. э. достигли берегов Финляндии (С.178)
Океан пугает. Это верно. Но он даёт и силу.
Море никогда не меняется и его дела, несмотря на людскую болтовню, окутаны тайной.
Мы должны освободить себя от надежды, что море когда-нибудь успокоится. Мы должны научиться плыть при сильном ветре.
Время и прилив никого не ждут.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Не лишайте стихи тумана. Порой он убережет от сухости, став дождем.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
Тонуть всё равно где. А вот барахтаться?
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.