Цитаты со словом «мыкаться»
Похожие цитаты:
Немцы живут, чтобы работать, в то время как все остальные народы работают, чтобы жить.
Жил долго. Одной посуды пересдавал — страшное дело. Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но поскольку сдавал малыми порциями. то всякий раз едва хватало на опохмелку.
Можно жить и в одиночестве, если кого-то ждёшь.
Ты без богатства век протопчешься на месте,Но хуже, если есть оно - и нету чести!
Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую.
Говорят, что с совестью жить худо: а я сам теперь узнал, что жить без совести всего на свете хуже.
Умереть лучше, нежели жить в позоре!
Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках.
Лучше умереть вдали от родины, чем прожить без родины в душе.
Петербург — по-прежнему мой родной город. Там я родилась, там пережила самые тяжелые годы жизни, блокаду… Там стала петь.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Кто не жил в XVIII веке — тот вообще не жил.
Я занят, как курва, которая вкалывает на двух кроватях.
Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.
Голливуд никогда не принимал меня, я просто живу там, вот и всё.
Человеку мало надо. Лишь бы кто-то дома - ждал.
Просто жить, пока не умрёшь, — уже тяжёлая работа.
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Живи так, чтобы знакомым стало скучно, когда ты умрешь.
Не заботятся о приобретении почёта в городе, через который только проезжают, но, когда приходится жить в нем некоторое время, сказанная забота появляется.
Жизнь так полна и щедра, что человек всегда найдёт, где досыта нахлебаться.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
О Родине: «Только здесь я личность… только здесь я поистине живу», — рассказ «Три дня холостяка или „Заплатите штраф!“»
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Я не задерживаюсь где-либо или с кем-либо долее, чем мне это необходимо, чтобы заполучить то, что я хочу, а потом меня поминай как звали. У меня нет цели: бесцельное блуждание самодостаточно.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Человек «по своей природе» не склонен зарабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколько необходимо для такой жизни.
Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым.
Я уверен, что в какой-то момент мне придется остепениться, купить дом в какой-нибудь восточноевропейской деревне и кормить цыплят до конца своей жизни.
Я общалась с людьми, которые покинули Россию или сбежали из нее позже меня, и знаю, что время, которое я застала – 1926 год – было лучшим послереволюционным временем.
Так вот что такое слава: одиночество.
Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи. Надо только помнить, что чаще это будут злые соседи.
Жизнь — это больница, где каждый пациент мечтает перебраться на другую кровать.
Европа должна нынче же ночевать в Париже.
Моя слава в том, что она будет жить вечно.
В том-то и беда, что победил-то я честно совершенно, победил-то я без денег! В том-то и трагедия!
Что ж, умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая, да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова — прощайте!
Ни слава, ни деньги, которые пришли к нему в последние два года, его никак не изменили. В моей памяти он навсегда остался добрым, честным и скромным парнем.