Цитаты со словом «мавзолей»
Похожие цитаты:
Лучший памятник жертвам — отсутствие памятников палачам.
Самое тяжелое наказание для архитектора — это здания, не отбрасывающие тени
(Здания разрушенные войной, прихотью чиновников, или так и оставшиеся в нереализованных проектах).
Пудун — не символ рыночной экономики, а памятник фараону.
Для памятников нужны герои, для отвинчивания памятников нужна толпа.
Рим, Флоренция, вся знойная Италия находятся между четырьмя стенами его библиотеки. В его книгах — все развалины древнего мира, весь блеск и слава нового!
Закон - величественная статуя, перед которой снимают шляпу, но проходят мимо.
Нельзя по одному кирпичу судить о красоте моего дворца.
Честное имя — самая великолепная гробница, какую только можно иметь.
Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, где погребены те, кого он любил.
Люди похожи на статуи: их привыкают видеть на одном месте.
Благоговения перед статуей в алтаре нет у того, кто видел её бревном в лесу.
Качество, должно иметь только один сорт — первый, и гидроэлектрическая станция обязана стоять так же незыблемо, как египетские пирамиды.
На посмертную славу рассчитывают только обыкновенные дураки, монументальные устраиваются при жизни.
… в отличие от других наших лидеров, за Цоем не стоит никакой монументальной тени той эпохи типа Дилана, Марка Болана или Дэвида Боуи. Корни творчества Цоя покоятся именно в нашем образе жизни.
Путь к забвению лежит через триумфальные ворота.
В древности человеческая злоба и темнота заключила Апостолов Петра и Павла в тюрьму. Ныне она воздвигла Петропавловские крепости.
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Великие и прекрасные истины французской революции будут вечно жить, — таким блеском, такими памятниками, чудесами окружили мы их! Эти истины останутся бессмертными. Первые пятна революции мы смыли потоками славы.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на неё, это было бы позволено.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Конечно, это печальный повод, но думаю, Дикси был бы восхищён, узнав, что даже у своей могилы он собирает больше народа, чем «Эвертон» на стадионе. (
На похоронах Дикси Дина)
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Иногда настоящая схватка начинается на пьедестале почёта.
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Чем пьедестал выше, тем угол падения больше.
В «Магеллановом облаке» Станислав Лем описал памятник Неизвестному астронавту будущих веков — низверженному, но не побеждённому, потому что человека можно убить, можно уничтожить, но победить его нельзя!
Мы должны жить с этой стеной. (О Берлинской стене)
Вчера на этой трибуне выступал дьявол. И здесь все ещё пахнет серой.
Свет в конце туннеля оказался светящейся надписью «ВЫХОДА НЕТ».
Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен.