Цитаты со словом «колли»
Похожие цитаты:
Для своей собаки каждый человек — Наполеон. Вот почему так популярны собаки.
Мужчины как собаки: больше всего привязаны те, которых не держат на привязи.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.
Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.
Все верно: человек заводит собаку, чтобы не было чувства одиночества. Собака в самом деле не любит оставаться одна.
Не принимайте удовольствие за счастье. Это — как разные породы собак.
Я — женщина; породе этой и чёрт бывает неподстать!
Сначала собака не любит кошку, а аргументы подыскивает потом.
Кошки не считают красноречивым любого, кто не может мяукать.
Я самый умный? Наврятли! Но мудрый псяра рядом с вами, щенята! — «Крик III»
Кошка — крошечный лев, который любит мышей, ненавидит собак и покровительствует человеку.
Когда между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это ни что иное, как союз против повара.
(собаке) Если ты будешь смирно сидеть в машине, я дам тебе еще печенья. А если не будешь, я все равно дам тебе печенья. Потому что я тебя люблю.
— Как его зовут? — Кого, пса? У него нет имени. Мы с женой никак не договоримся, как его назвать. Мы зовем его «Эй», или «Пёс», или просто свистим. Это безразлично, он всё равно не идёт, как его ни зови.
Умирать нетрудно. Даже маленький котёнок на это способен. («Кот, проходящий сквозь стены»)
Меня любят собаки и дети, значит - не все еще пропало.
Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.
Жён любишь преимущественно чужих, а собаку только свою.
Женщины — как кошки, — они всегда делают, что хотят. И мужчине с этим не сладить. («Кот, проходящий сквозь стены»)
В некоторых людях порок виден так же, как в призовой лошади — порода.
Я уверен, что в какой-то момент мне придется остепениться, купить дом в какой-нибудь восточноевропейской деревне и кормить цыплят до конца своей жизни.
Мой отец был мужчиной, и я хорошо знаю всю их породу.
Вот жизнь человека: в двадцать лет — павлин, в тридцать — лев, в сорок — верблюд, в пятьдесят — змея, в шестьдесят — собака, в семьдесят — обезьяна, в восемьдесят — ничто.
У меня есть жена Констанция! Она мой замок, мой табун породистых лошадей, моя любовница и моя куча детей.
Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты.
Тот, кто обращается к судье, держит волка за уши.
Он был человек осторожный и ходил по жизни на мягких кошачьих лапах.
Одна радость — слушать соседей. Это помогает понять, что не одному тебе сбили холку, что не у тебя одного крыша поехала.
Вы думаете, собаки не попадают в рай? Я уверяю: они будут там раньше каждого из нас.
Из последних сил борюсь с очумелостью. На моей стороне: снег, ёлки, небо, собаки; против — газеты, радио, сплетни и сплетницы всех мастей, телефон.
Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Собака есть единственное животное, верность которого непоколебима.
Теперь я один. Не совсем один. Есть еще эта мысль, она рядом, она ждет. Она свернулась клубком, как громадная кошка; она ничего не объясняет, не шевелится, она только говорит: «нет». Нет, не было у меня никаких приключений.
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Чтобы сделать комедию, мне нужен лишь парк, полицейский и красивая девушка.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Люди называли нескольких игроков «новым Дунканом Эдвардсом». Сначала Дейва Макая, затем Брайана Робсона. Но никто из них даже близко не был его уровня. Он был единственным игроком, рядом с которым я чувствовал себя незначительным.
Если то, что я рисую, в конце концов окажется не похоже на коня, я всегда могу сделать из него гамак.
Она встала и вышла вон. Никогда в жизни я не видел такого зада. Не поддаётся описанию. Не поддаётся ничему. Не мешайте мне сейчас. Я хочу о нём подумать.
Любить врагов своих и творить добро тем, кто ненавидит и использует тебя - не есть ли это презренная философия спаниеля, который перекатывается на спину, когда его пнут?