Цитаты со словом «каторжанин»
Похожие цитаты:
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Этапы большого пути лучше всего известны конвоирам.
Я чувствую себя в неоплатном долгу перед смелыми и нравственными людьми, которые являются узниками тюрем, лагерей и психиатрических больниц за свою борьбу в защиту прав человека.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Я умру, если так решила моя партия. (Последние слова Моро перед казнью «Красными бригадами»)
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Да здравствует свободная социалистическая Румыния. Долой предателей! (Последние слова Чаушеску перед расстрелом, также, по воспоминаниям участников событий, он пел «Интернационал»)
Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.
Число «13» несчастливое. Поэтому, если вам дали тринадцатую каюту на теплоходе или тринадцатое место в вагоне, ведите себя так, чтобы о вас потом все вспоминали с содроганием.
Дядя Стёпа: Плетённое из плёток кружево родилось в Бельгии — его нашли в капусте местной любители интриг и хитрых сплетен про Гамсуна, про тульский пряник, про леденцы из зоны вечной мерзлоты и мерзостей других.
Брак без любви - это пожизненная каторга.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Дядя Стёпа: Заправка тиной отдаёт последний долг утопленнице Лизе, почившей в бозе, а не в обозе военном пленном здоровенном, как венский лес, кишащий лесбиянками.
Цыгане не англичане, а следовательно, почти наверняка людоеды.
Я одеваюсь так, как будто я старый еврейский чернокожий мужик. А еще у меня за окном всегда 50-е годы прошлого века.
Правительственные учреждения — как они могут быть проводниками права, сами будучи бесправными?
Мир — чудесная тюрьма, но разного режима.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Люди старого времени остаются людьми и в нынешнее — но не люди люди вчерашнего дня.
Крысы, бежавшие с корабля, в обиде на него за то, что он не тонет.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Я никогда не голосовал. Раньше на выборы насильно гоняли, но я бросал пустой листок. Я и комсомольцем был, но в моё время даже хулиганы были комсомольцами.
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Каждую мысль, которую я заковал во фразу, я обязан освободить своими делами.
Отказ короля Георга III разрешить колониям выпускать собственные честные деньги, которые высвобождали простого человека из тисков денежных воротил, стал главной причиной революции.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть
рабом раба.
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.