Цитаты со словом «искореняться»
Похожие цитаты:
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Всего труднее бороться и искоренить то зло, которое совершается под видом добра.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.
Нравственность возникла вместе с пороком.
Кто поощряет порок, тот оскорбляет тем самым добродетель.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Пророки старались не поднимать меча, кроме как против порочных людей, развращающих общество.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
В тот момент, когда в общество проникает идея, о том, что собственность не является священной, ровно как и закон Божий, начинается тирания и анархия.
Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека.
Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.
Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев.
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
Деспотизм бывает уделом выродившихся наций; они его заслуживают и подвергаются ему, не чувствуя его.
Все религии основывают нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.
Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывался пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.
Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь.
Всякий порок лишь усугубляется от попыток скрыть его под личиной добродетели.
Любой тирании, чтобы утвердиться, нужно лишь молчание гражданского общества.
Демократический деспотизм бывает самым нестерпимым: он плодит тиранов.
Инакомыслие – это высшая форма патриотизма.
Лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели.
Жестокость законов препятствует их соблюдению.
Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать свое духовное убожество другим.
Любовь, которая не обновляется вседневно, превращается в привычку, а та, в свою очередь, — в рабство.
Благоденствие для государства - то же, что зрелость для плодов: оно заключает в себе предрасположение к гнилости.
Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели и является первым требованием к правителю государства.
Везде, где признают бога, существует культ, а где есть культ, там нарушен естественный порядок нравственного долга, и нравственность падает.
Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению. Демократия поэтому не является революционным институтом.
Он (народ) должен сам себя дисциплинировать и приобрести, таким образом, контроль над собой, из которого происходит самоуправление.
(О шахматном движении в СССР) с периодом политического угнетения одни ищут в шахматах забвения от повседневного произвола и насилия, а другие черпают в них силы для новой борьбы и закаляют волю.
Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
…Патриотизм я понимаю так: в меру возможностей человек должен стараться просвещать население. Делать все, что может хорошего для своей страны. Государство и страна должны стремиться к воспитанию населения.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
При завоеваниях недостаточно оставлять покоренному населению его законы, надо еще оставить ему его нравы: народ всегда больше защищает свои нравы, чем свои законы.
Существует только одна нравственность — это правда, только одна безнравственность — ложь.
Добродетель всегда гонима.