Цитаты со словом «дом»
Дом кладут по кирпичу, а роль складывают по маленьким действиям.
Муссолини уничтожил публичные
дома. Это ресторан.
Боже, пропал калабуховский
дом!
Два хозяина в одном
дому быть не могут.
Если у родителей его жены был как бы загородный
дом, то у его отца была как бы машина. Таким образом наступало как бы равновесие.
Тот
дом хорош, где хороши обитатели.
У меня есть звезды на небе… но я так тоскую по маленькой лампе, не зажженной у меня в
доме.
Воображение строит свои воздушные замки тогда, когда нет не только хорошего
дома, даже сносной избушки.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как
дом — вошел в
дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Умственное развитие или отсутствие такового приблизительно измеряется количеством и качеством книг, которые есть в
доме.
Кто входит в
дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Тот, кто живёт в стеклянном
доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Человеческое тело — это
дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в
дом и любить нас.
Три бедствия есть у человека: смерть, старость и плохие дети. От старости и смерти никто не может закрыть двери своего
дома, но от плохих детей
дом могут уберечь сами дети.
Появление ЭВМ
домах не изменит ни один из них, но может возродить салуны.
Страна без борделя — что
дом без ванной комнаты.
Кто входит в
дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Я, может быть, не самый великий из президентов, но никто из них не наслаждался жизнью в Белом
доме так, как я.
У меня был
дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.
Дом американца — это его за́мок, пока не приходит время платить по закладным.
Если ты — победитель, то ты будешь выигрывать трофеи, у тебя будут прекрасный
дом и классная машина. Если ты — не победитель, то я и знать тебя не хочу.
Я не делаю портреты, я крашу людей в их
домах.
Я никогда не бываю одинок у себя в хижине, особенно по утрам, когда посетителей не бывает. Попытаюсь передать свои ощущения некоторыми сравнениями. Я не более одинок, чем гагара, громко хохочущая на пруду, или сам Уолденский пруд. Кто разделяет одиночество этого водоема? А между тем его лазурные воды отражают не демонов тоски, а небесных ангелов. Одиноко и солнце, кроме тех случаев, когда мы в тумане видим их как бы два, но ведь одно из них — ложное. И бог тоже одинок, а вот дьявол, тот отнюдь не одинок, он постоянно вращается в обществе, и имя ему легион. Я не более одинок, чем одиноко растущий коровяк, или луговой одуванчик, или листок гороха, или щавеля, или слепень, или шмель. Я не более одинок, чем мельничный ручей, или флюгер, или Полярная звезда, или южный ветер, или апрельский дождь, или январская капель, или первый паук в новом
доме.
Опять! Ну, теперь стало быть, пошло, пропал калабуховский
дом. Придётся уезжать, но куда спрашивается. Всё будет, как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замёрзнут трубы, потом лопнет котёл в паровом отоплении и так далее. Крышка Калабухову.
Я проснулся за час перед полднем; говорят, что вода чрезвычайно велика, давно уже три раза выпалили с крепости, затопила всю нашу Коломну. Подхожу к окошку и вижу быстрый проток; волны пришибают к возвышенным троттуарам; скоро их захлеснуло; ещё несколько минут, и чёрные пристенные столбики исчезли в грозной новорожденной реке. Она посекундно прибывала. Я закричал, чтобы выносили что понужнее в верхние жилья (это было на Торговой, в
доме В.В.Погодина). Люди, несмотря на очевидную опасность, полагали, что до нас не скоро дойдёт; бегаю, распоряжаю — и вот уже из-под полу выступают ручьи, в одно мгновение все мои комнаты потоплены; вынесли, что могли, в приспешную, которая на полтора аршина выше остальных покоев; ещё полчаса — и тут воды со всех сторон нахлынули, люди с частию вещей перебрались на чердак, сам я нашёл убежище во 2-м ярусе.
Память подобна населённому нечистой силой
дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Каким превосходным доказательством могущества одеяния явился юный Оливер Твист! Закутанный в одеяло, которое было доселе единственным его покровом, он мог быть сыном дворянина и сыном нищего; самый родовитый человек едва ли смог бы определить подобающее ему место в обществе. Но теперь, когда его облачили в старую коленкоровую рубашонку, пожелтевшую от времени, он был отмечен и снабжен ярлыком и сразу занял свое место — приходского ребенка, сироты из работного
дома, смиренного колодного бедняка, проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого всеми и нигде не встречающего жалости.
Ничего не должно погибать из написанного. А я писал карандашом на клеенке возле чернильницы — причем в чужом
доме, писал на листках, которые тут же комкал, на папиросной коробке, на стене. Не марал, а именно писал законченно, работая над стилем. Хорошо бы вспомнить, что писал.
Неподалеку от нашего загородного
дома в Тисвильде живет человек, повесивший над входной дверью своего
дома подкову, которая по старому народному поверью должна приносить счастье. Когда один знакомый спросил его: «Как, ты настолько суеверен? Неужели ты действительно думаешь, что подкова принесет тебе счастье?», он отвечал: «Конечно, нет; но говорят, что она помогает даже тогда, когда в это не веришь. (
Перепечатка с издания: Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое: Пер. с нем. М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1989. 400 с. — ISBN 5-02-012452-9.).
Похожие цитаты:
Каждый верит, что живёт в доме и в городе, но, даже если я и говорю с моими братьями, даже если я их вижу, слышу, касаюсь, - я прекрасно знаю, что и город, и дом - всего лишь иллюзии, как и мои братья.
От окружающего мира я спасаюсь у себя в комнате. Сажусь и занимаюсь своими делами. Дома меня почти никто не трогает, дома меня уже все знают.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
У меня есть все необходимое — есть дача на Николиной горе, есть квартира в Москве, автомобиль и компьютер. Больше ничего не нужно, кроме идей.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Человеку мало надо. Лишь бы кто-то дома - ждал.
Семейным гнёздышком нам служила комната в квартире бабушки с дедушкой. Моей первой колыбелью стала корзинка для белья. К счастью, тот период мне плохо запомнился.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
Я уверен, что в какой-то момент мне придется остепениться, купить дом в какой-нибудь восточноевропейской деревне и кормить цыплят до конца своей жизни.
Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже если вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете — занимайте по-крупному.
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
Из маленькой хижины может выйти великий человек.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.
Многие люди, которые думают обрести домашний очаг, обнаруживают, что просто открыли таверну для своих друзей.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Я мечтал сооружать вещи своими руками: корабли, дома, моторы, — вспоминал Льюис, — но вместо этого пришлось писать рассказы.
Жить надо так, чтобы не бояться продать своего попугая самой большой сплетнице города.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Загляните в душу свою, и будет ли тогда день или ночь, вы найдете там кладбище. Маленькое, жадное, так много поглотившее.
Я люблю, когда мода выходит на улицу, но я не люблю, когда она оттуда приходит.
Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи. Надо только помнить, что чаще это будут злые соседи.
Мне не терпится снова сыграть в Копенгагене. В прошлый раз я оставался там так долго, как только мог: фотографировал, раздавал афтографы и веселился, пока меня не выдворили из города!