Цитаты со словом «возмущать»
Похожие цитаты:
Те, которые оскорбляются безделицей, так же мало годятся для общества, как и те, которых ничто не оскорбляет.
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
Порицать молодого человека за то, что он влюблен, все равно что упрекать кого-нибудь в том, что он болен.
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Он был беспомощен в отношении устройства судьбы своих сочинений. Стеснялся относить их в редакцию. А если и относил, то стеснялся приходить за ответом. Боялся грубости и бестактности.
Корысть заставляет поддерживать величайшие нелепости.
Только тот, кто неразумен, возмущается неизбежным.
Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом безо всякого участия женщин.
Вас, , похоже, больше всего беспокоит, что Творца Вселенной оскорбят некие действия человеков, производимые нагишом. Жеманство, подобное Вашему, ежедневно без устали пополняет чашу человеческого страдания.
Люди ненавидят скептиков гораздо больше, чем они ненавидят страстных защитников мнений, враждебных их собственным.
Лживые обещания раздражают больше, чем откровенные отказы.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Кто из людей презирает людей, должен презирать и себя самого, потому презирать людей вправе только животные.
Не удивительно ли, что публику, когда она хвалит нас, всегда считают компетентным судьей, но как только она нас порицает, признают неспособной говорить о произведениях ума.
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Бурный протест вызывает у меня еще только одна вещь: любители нравоучений. Никто не должен считать себя вправе выступать с проповедями.
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Не критикуйте, не осуждайте и не жалуйтесь. («золотое правило» расположения к себе людей из книги Карнеги «Как расположить к себе людей»)
Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда.
У большинства людей любовь к справедливости — это просто боязнь подвергнуться несправедливости.
Очень часто мы требуем добродетелей от других лишь для того, чтобы они не мешали нам быть порочными.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.
Газеты всегда возбуждают любопытство и никогда его не оправдывают.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Правда меня никогда не обидит, даже если она и горька. Я умею выслушивать горькие истины не обижаясь на тех, кто их мне говорит. Задевает меня лишь обидная несправедливость и явная ложь.
Мы любим осуждать людей за то, за что они осуждают нас.
Политики не находят прелести во взглядах, которые сами по себе не несут партийного красноречия, а простые смертные предпочитают взгляды, которые приносят несчастье махинациям их врагов.
Я работаю на государство, которое презираю. Презираю за политику, которую считаю подсудной.
Ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Предчувствуя близость смерти, я сознаюсь, что ненавижу немецкую нацию вследствие её бесконечной глупости и что я краснею от того, что принадлежу к ней.
Люди пользуются умом лишь для того, чтобы оправдать свои несправедливости, и языком лишь для того, чтобы скрывать свои мысли.
Народы Европы сделали удивительные успехи в том, что называют искусствами и науками, и, кажется, они остаются невежественными в отношении элементарных понятий общественной морали; они знают всё, кроме своих прав и своих обязанностей.
Мы часто встречаем людей, учёность которых служит орудием их невежеству, — людей, которые чем больше читают, тем меньше знают.
Ложь развращает того, кто ею пользуется, гораздо раньше, чем губит того, против кого она направлена.
Чувство долга необходимо в работе, но оскорбительно во многих других отношениях. Люди хотят, чтобы их любили, а не переносили с терпеливой покорностью.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Кто поощряет порок, тот оскорбляет тем самым добродетель.
Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.
В демократии честный политик может быть терпим только, если он очень глуп. Ибо лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации.
Честолюбие — всепоглощающее желание быть поносимыми врагами при жизни и выставляемыми на посмешище друзьями после смерти. (
Перевод А. Вышемирского)
Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.
Молчание не всегда доказывает присутствие ума, зато всегда доказывает отсутствие глупости.
Даже самые суровые порицания не ранят, если чувствуешь, что порицающему было бы приятней хвалить.