Цитаты со словом «вдавивший»
Похожие цитаты:
Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума".
У моей души либо ноги натёрты, либо сломаны, либо отвалились.
С момента своего рождения человек несёт на своих плечах груз земного притяжения. Он прикован к земле. Но стоит только человеку нырнуть под воду, как он обретает свободу.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
После правильно выполненной серии экстензии для ног, за которой следует правильно выполненная серия жимов ногами, у вас должно возникнуть ощущение, что вы взобрались на высокую башню с автомобилем на плечах.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Когда болит голова, страдает всё тело.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
При виде убийцы мертвецы обливаются кровью.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Есть люди, что одним щелчком по весам обращают недовешенное железо в полновесное золото.
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Любовь — это нормально для тех, кто может справиться с психическими перегрузками.
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Самый тяжёлый бой мне пришлось выдержать с моей первой женой.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Сила всех наших страстей зависит от того, насколько холодна или горяча наша кровь.
Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.
Если пуле суждено пронзить мой мозг, пусть эта пуля разнесёт дверь каждого чулана.
Затравленный и прижатый к стенке кот превращается в тигра.
Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на землю.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Женщины — это нечеловеческая сила.
Когда мы поймем машинные системы баз знаний, все будет, как и прежде, с той лишь разницей, что кончики пальцев будут обожжены.
Одно тело является абсолютно тяжелым — это земля, составляющая центр вращающегося сферического тела.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Это только видимость, будто они живут и дышат, на самом деле это уже гниющие и зловонные трупы.