Цитаты со словом «благостность»
Похожие цитаты:
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины».
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Человеческая любовь живет неконтролируемыми и неуправляемыми темными желаниями; духовная любовь живет в чистом свете служения, предписанного истиной («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.
Власть истинной женственности, которая покоряет чистотой своей души, и сила её в мягкости.
Глубокая вера в Господа и единодушное желание истинно русских людей сломить и изгнать врага из пределов России дают мне твёрдую уверенность спокойно взирать на будущее.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.
Божья благодать быстро разрушает мечты («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Господь говорит нам: «Мало произносить слова „любовь“, „доброта“, „доброжелательство“. Любовь должна быть действенной, в чем-то проявляться в жизни».
«Смерть человека и мира, есть не только торжество бессмыслицы, результат греха и возобладания темных сил, но и торжество смысла, напоминание о божественной правде, недопущение неправды быть вечной.»
Видимость беспорядка лишь подтверждает величие Бога, ибо порядок никак не вяжется у нас с идеей Высшей Власти.
Я не отдам своего богатства чувств, как бы они ни заставляли меня страдать. Страдание, если оно не выше сил, ведет к пониманию, понимание — к любви — так замыкается круг.
Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.
«Любовь и есть видение другого в Боге и утверждение его для вечной жизни, излучение силы, необходимой для этой вечной жизни.»
Сколько шума и суеты проистекает из стремления к покою!
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Как безобразие есть выражение ненависти, так и красота — выражение любви.
Вся сила истины исходит от блага и истина без блага бессильна; а, с другой стороны, вся сила блага проявляется через истину, и без нее благо бессильно: сила возникает только вследствие соединения блага и истины. (HH 232)
Христианство — это далеко не вседозволенность. Это — милость к другим, чтобы взамен нести их крест.
Христос таится в язычестве, в христианстве открывается. Христианство есть Откровение, Апокалипсис язычества. Слепые солнца не видят, но теплоту его чувствуют. Христос язычников — солнце слепых.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Спасение человечества заключено в сердце человека, в способности человека к самопознанию, в человеческой кротости и в человеческой ответственности.
Жизнь в неведении — не жизнь. Кто живет в неведении, тот только дышит. Познание и жизнь неотделимы.
Добродушие - самое обыкновенное свойство, доброта - достоинство самое редкое.
Небо негодует на нас за наши грехи, а мир за наши добродетели.
Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.
Героизм — это добрая воля к абсолютной самопогибели.
«Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла.»
Эта красота, это любовь, эта истина - наивысшая форма разума.
Истина есть образ Добра. (HH 107)
Не так благотворна истина, как зловредна её видимость.
Бог не есть Бог эмоций, Он — Бог истины («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Истинный путь жизни — это путь Истины, Ненасилия и Любви.
Если общество обернётся к Богу, то будет жить в условиях, исполненных справедливости и покоя.
Ни аскеза, ни созерцание не принимают мир как таковой.
Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Покорность — лишь одна из масок ложной мудрости, тогда как подлинная вообще не пользуется ими, ибо покоится на уважении достоинства любого человека, а почитает лишь за положительные качества и пользу, приносимую другим.
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила органы нашего тела, но ещё подарила нам гордость, — видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.