Цитаты со словом «бестселлер»
Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься живописью, или 20 лет писать
бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.
Библия представляет собой свод законов для выработки групповой морали с готовыми инструкциями для геноцида, порабощения соседних групп и мировой гегемонии. Но Библия не является злом только по причине ставящихся задач или даже только из-за прославления убийства, жестокости и насилия. Многие древние тексты повинны в том же — «Илиада», исландские саги, мифы древней Сирии, надписи древних индейцев майя и другие. Однако нам не пытаются продать «Илиаду» в качестве канона нравственности. В этом-то и проблема. Библию продают и покупают как руководство, по которому люди должны жить. И это, несомненно, главный мировой
бестселлер всех времён. Но старания сделать Библию универсальным пособием по нравственности невозможны, потому что устно передаваемых мифов может поворачивается на 180 градусов через ряд поколений...
Похожие цитаты:
Литературная репутация тонет в волне успеха. Реклама, спрос, ажиотаж — всё это оборачивается против книги, её автора.
Лучшие книги те, о которых читатели думают, что они могли бы написать их сами.
Публицист — это редактируемый своим журналом или газетой писатель.
Журналист — это писатель, редактируемый своим журналом.
Есть лишь два типа писателей. Одни, более популярные, говорят с читателем; вторые, менее удачливые, — с самими собой.
Читатель: За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?
Я не мечтал о политической карьере. О деньгах. Только о литературном творчестве. Самым большим желанием было видеть свои книги на полках магазинов и библиотек. Чтобы люди читали их, получали удовольствие и чему-нибудь учились.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Большая часть издателей — неудавшиеся писатели, как и большая часть писателей.
Про каждого человека можно написать роман, но не каждый человек заслуживает некролога.
Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение.
«Электронные энциклопедии уже опередили по популярности своих печатных предшественников»
Из научных произведений читайте самые новые, из литературных — наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.
Литература — это то, что читается дважды; журналистика — один раз.
Я сказал бы писателю белорусскому: почему ты, если написал неплохое стихотворение, тащишь его в Москву, а плохое публикуешь здесь?
Книга должна создавать читателя.
Хорошая PR история в миллион раз эффективнее, чем занимающее целую страницу рекламное объявление.
Тот, кто не надеется иметь миллион читателей, не должен писать ни одной строки.
На поприще литературы дойдут еще до того, чтобы платить писателям за то, что они не писали.
Автор этой книги проинтервьюировал 500 человек из числа наиболее удачливых, кого когда-либо давала миру Америка. Так вот, все они говорили, что самая сумасшедшая удача приходила к ним за шаг до поражения.
История — это роман, который был, роман — это история, которая могла бы быть.
Лучше писать для себя и лишиться читателя, чем писать для читателя и лишиться себя.
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Он утверждает, что в своих книгах спускается до читателя, а на самом деле читатель опускается вместе с ним.
Если ты напечатал два рассказа в вечерних газетах и одно стихотворение в «Ниве» — не торопись выпускать в свет «Полного собрания» своих сочинений.
«Один человек пишет роман. Один человек пишет симфонию. Крайне важно, что один человек сделает фильм».
Бывает, что я читаю книгу с удовольствием и при этом ненавижу ее автора.
При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время.
В хорошей книге больше истин, чем хотел вложить в неё автор.
Газеты по большей части пишутся не газетчиками, а самими газетами.
Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.
Только что пролистал одну биографию. Мысль о том, что все упомянутые в ней персонажи существуют уже только на страницах этой книги, показалась мне настолько невыносимой, что я лег, дабы не упасть в обморок.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии.
Если по телевизору вы видите отличный фильм с первоклассными актёрами, интересным сюжетом и потрясающими диалогами, — это значит, что вы смотрите рекламу.
Порой я читаю книгу с удовольствием, а к ее автору отношусь с ненавистью.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
Я пишу научную фантастику, потому что она даёт безграничный простор моему воображению и могучий толчок моим чувствам; к тому же, фантастам сравнительно легко печататься.
Его жизнь можно считать более выдающимся юмористическим творением, чем его творчество.
Сложность литературы не в том, чтобы писать, а в том, чтобы писать то, что думаешь.
В первые годы существования Virgin Atlantic я регулярно писал письма всем нашим сотрудникам, чтобы рассказать им о том, что нового происходит в нашем бизнесе.
Я читаю его как открытую книгу. Ну и книги же у нас издают!
Тот, у кого люди вызывают любопытство, а не любовь, должен писать афоризм, а не романы.
Главный грех журналистики в том, что в своих статьях газетчик выставляет в ложном свете себя самого.
«СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы!» (
название эссе)
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.