Цитаты со словом «бесстрастие»
Похожие цитаты:
Чтобы умереть, нужно обладать невероятным смирением. Странно, что такое смирение обнаруживают все.
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
Самая высокая степень человеческой мудрости — это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним угрозам.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Покорность — лишь одна из масок ложной мудрости, тогда как подлинная вообще не пользуется ими, ибо покоится на уважении достоинства любого человека, а почитает лишь за положительные качества и пользу, приносимую другим.
Аскетизм — это предельный эгоизм, искупаемый предельным самоотречением.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.
Никогда гордость не лицемерит так искусно, как скрываясь под личиной смирения.
Спасение человечества заключено в сердце человека, в способности человека к самопознанию, в человеческой кротости и в человеческой ответственности.
Молчание — величайшее из человеческих страданий; святые никогда не молчали.
Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Сила добродетели в ее скромности.
Ни аскеза, ни созерцание не принимают мир как таковой.
Эта красота, это любовь, эта истина - наивысшая форма разума.
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
Простота есть сознание своего человеческого достоинства.
Стыд — это привычка при обнажении души или плоти взвешивать впечатление, которое ты вызываешь у созерцающего.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Сдержанностью своей выведешь сдержанность другого из границ — тут то и обнаружатся его желания, хотя сердце его было непроницаемо.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Человеческая любовь живет неконтролируемыми и неуправляемыми темными желаниями; духовная любовь живет в чистом свете служения, предписанного истиной («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Небо негодует на нас за наши грехи, а мир за наши добродетели.
Спасение этого человеческого мира лежит ни где иначе, как в человеческом сердце, в способности человека размышлять, в человеческом смирении и в человеческом чувстве ответственности.
Страсть к познанию — вот источник высоких радостей, уготованных для благородных душ.
Всякий порок лишь усугубляется от попыток скрыть его под личиной добродетели.
Надежда часто бывает злом; без нее спокойствие родилось бы от необходимости покориться.
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Ни один порок не настолько прост, чтобы не принимать с внешней стороны вид добродетели.
Старые люди осознают окостенелость своего тела, но отнюдь не духа.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Если вы придёте к выводу, что Бога нет, то побуждением к добродетели будут для Вас сопряжённые с добродетельными поступками радость и удовольствие, а также любовь людей, которой они Вам ответят».
Страшно в искусстве самодовольство, которое всё отвергает.
Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.
Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.
Себялюбие — это любовь человека к себе и ко всему, что составляет его благо.
Власть истинной женственности, которая покоряет чистотой своей души, и сила её в мягкости.
Совершенное воздержание плоти может только обессилить природу.
Мудрость состоит в знании того, когда избегать совершенства.
Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоношение, самокалечение.
Величавость — это непостижимое свойство тела, изобретённое для того, чтобы скрыть недостаток ума.
Как безобразие есть выражение ненависти, так и красота — выражение любви.
Жизнь в неведении — не жизнь. Кто живет в неведении, тот только дышит. Познание и жизнь неотделимы.
Терпение — ослабленная форма отчаяния, замаскированная под добродетель. (
Перевод И. Кашкина)