Цитаты со словом «белолобый»
Похожие цитаты:
Кстати, лось — конь или корова?
Орлы летают одиноко, бараны пасутся стадами.
Кабан опасней медведя, после тигра самый опасный зверь. Кабан, если свалил сам, то изрубит до конца, а с медведем можно еще и побороться.
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков.
Чтоб летать с орлами, не паситесь с индюками!
Человек хуже зверя, когда он зверь.
Впереди стада идет круторогий баран с колокольчиком. Овцы уверены, что он знает, куда их ведет. А баран всего лишь желает быть впереди: непыльно и хороший выбор травы.
С презреньем на зверей смотреть не надо,Что будто бы они не знают слов,Сбиваются и люди часто в стадо,В котором бродит множество ослов.
Когда сбивается народ в баранье стадо, Идет за пастухом под свист бича и крик,Сметая на пути до пастбища преграды,Отменный из него получится шашлык.
Вот жизнь человека: в двадцать лет — павлин, в тридцать — лев, в сорок — верблюд, в пятьдесят — змея, в шестьдесят — собака, в семьдесят — обезьяна, в восемьдесят — ничто.
Прощание с Матёрой (1976). Название стало крылатым выражением.
В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобою.
У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом другого льва, а конь — рабом другого коня.
Как узнать ирландца на петушиных боях? Он придет с уткой. Как узнать итальянца на петушиных боях? Он поставит на утку. Как узнать, что на петушиных боях была мафия? Утка победила.
Собрать стадо из баранов легко, трудно собрать стадо из кошек.
Слава поэта похожа на шест, которым гоняют голубей, чтобы они летали и не рассиживались. Поэт, преданный славе, летает, как голубь, под свист мальчишек.
Из всех зверей дикий человек есть самое страшное животное.
Мужчины как собаки: больше всего привязаны те, которых не держат на привязи.
Песней певчие птицы «метят» свою территорию. Хищные — кровью.
Если поставить баранов во главе львов, то львы баранеют, а наоборот — то даже баран будет иметь львиное сердце.
Если всё время человеку говорить, что он «свинья», то он действительно в конце концов захрюкает.
Коза на привязи. «До чего тесен мир!»
Чем крупнее бык, тем больше мяса для бедных.
Трусливый заяц смешон, храбрый заяц — ещё смешнее. Достоинство сохраняет только заяц, запечённый в сметане.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.
Страшно, когда вопрос о том, кто именно является «паршивой овцой» решает само стадо.
Тот, кто обращается к судье, держит волка за уши.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Одна радость — слушать соседей. Это помогает понять, что не одному тебе сбили холку, что не у тебя одного крыша поехала.
«Ты вцепишься в одного из них, а они все — в тебя» - причина, по которой большинство хищников прекращает охоту, столкнувшись с вогнутым оборонительным полумесяцем павианов.
У меня есть жена Констанция! Она мой замок, мой табун породистых лошадей, моя любовница и моя куча детей.
Каждая ворона считает своего птенца самым прекрасным на свете.
Вождь есть вождь. Он орёл, летящий высоко, и плевки всяких мерзавцев до него не долетают.
Самый простой способ скрыть хромоту на левую ногу — хромать и на правую. У вас будет вид морского волка, шагающего вперевалку.
Для своей собаки каждый человек — Наполеон. Вот почему так популярны собаки.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Лучше девица в руки, чем жираф в небе.
Там, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдет олень, все равно пройдет русский солдат.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.