Цитаты со словом «армяк»
Похожие цитаты:
Баба с возу - голому рубаха.
Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.
Поэзия — не аристократический салон, куда являются только напомаженным и в блестящих сапогах, а храм, в который можно войти в лаптях и даже босиком.
Когда увидишь штаны с лампасами, не пугайся красного цвета — в данном случае он вполне благонадёжен.
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как старые поношенные носки...
Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.
За бритого двух небритых дают.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Совесть — это палка, которую каждый берет в руки, чтобы побить своего ближнего.
— Купец Сыромятников от Молочной речки рукав отвёл к себе на огороды. Капусту молоком поливает. А молоко грязное обратно в речку течёт.
Вероятность того, что пуговицы на штанах расстегнутся, намного превосходит ту, что они сами застегнутся. Следовательно, застегивание штанов — процесс антиэнтропийный. С этого начинается покорение природы.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
Кучер не для того бьёт кнутом лошадей, чтобы они пали, а для того, чтобы быстрее шли.
Некрасивая девица, лезущая из кожи вон, чтобы приглянуться мужчине, уподобляется нищенке на паперти. Удивительно, но и одна и другая добиваются своего, правда, по мелочи.
Лучший из людей, если б у него на лбу были написаны совершенные им ошибки, должен был бы нахлобучить шляпу на глаза.
Кто берет правой рукой, того можно заподозрить в том, что левая его нечиста.
Когда монашек, которые моются, не снимая купальных халатов, спрашивают, зачем такие предосторожности, ведь их никто не видит, они отвечают: «А Боженька? Он-то всё видит!».
Бархатный пиджак не делает писателя.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Костюм, шляпа, хорошая работа и одинокое пьянство по выходным – вот что украшает мужчину.
Широко шагает, пора и унять молодца. — О Наполеоне.
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Конюху, убирающему навоз, кажется, что нет ничего страшнее, чем мир без лошади. Любая попытка объяснить ему, как безобразно существование человека, всю жизнь сгребающего горячее дерьмо, — идиотизм.
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
Я одеваюсь так, как будто я старый еврейский чернокожий мужик. А еще у меня за окном всегда 50-е годы прошлого века.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!
Толстой: В чужих руках я толще.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Человек — карета; ум — кучер; деньги и знакомства — лошади; чем более лошадей, тем скорее и быстрее карета скачет в гору.
Дядя Стёпа: Плетённое из плёток кружево родилось в Бельгии — его нашли в капусте местной любители интриг и хитрых сплетен про Гамсуна, про тульский пряник, про леденцы из зоны вечной мерзлоты и мерзостей других.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.