Неточные совпадения
Года через два после этого Павла вызвали в Малиновец для домашних работ. Очевидно, он не предвидел этой случайности, и она настолько его поразила, что хотя он и не ослушался барского приказа, но
явился один, без жены. Жаль ему было молодую жену с вольной воли навсегда заточить в крепостной
ад; думалось: подержат господа месяц-другой, и опять по оброку отпустят.
Я убежден, что сторонниками
ада являются люди, которые его хотят, для других, конечно.
Конечно, ничего, как и оказалось потом: через неделю же после того я стала слышать, что он всюду с этой госпожой ездит в коляске, что она
является то в одном дорогом платье, то в другом… один молодой человек семь шляпок мне у ней насчитал, так что в этом даже отношении я не могла соперничать с ней, потому что муж мне все говорил, что у него денег нет, и какие-то гроши выдавал мне на туалет; наконец, терпение мое истощилось… я говорю ему, что так нельзя, что пусть оставит меня совершенно; но он и тут было: «Зачем, для чего это?» Однако я такой ему сделала
ад из жизни, что он не выдержал и сам уехал от меня.
Муаррон. Уважаемый и предрагоценный мой учитель, вы думаете, что я пришел просить прощения. Нет. Я
явился, чтобы успокоить вас: не позже полночи я повешусь у вас под окнами вследствие того, что жизнь моя продолжаться не может. Вот веревка. (Вынимает из кармана веревку.) И вот записка: «Я ухожу в
ад».
Кошмарной полосою потянулись ночные беседы с хозяином: почти каждую ночь он
являлся в пекарню после первых петухов, когда черти проваливаются в
ад, а я, затопив печь, устраивался перед нею с книгой в руках.
Вот видишь, это дело важно: в свете
Смеюсь над этим сам…
А в сердце целый
ад… так знай: в твоем ответе
Жизнь или смерть обоим нам.
Я был в отлучке долго… слух промчался,
Что Звездич в Нину был влюблен.
Он каждый день сюда
являлся,
Но для кого? свет часто ошибался,
Его сужденья не закон;
Вчера здесь слышали признанья, объясненья,
Вы обе были тут; с которой же из вас!
Я должен знать сейчас,
О, если не с тобой — то нет ему спасенья!..
Таковым Человеком и He-человеком
явился Иисус Христос, новый
Адам, вочеловечившийся Бог.
Поэтому спасителем человечества мог
явиться только человек, и притом в онтологическом своем естестве резюмирующий в себе всю природу человека, иначе говоря, перво-Адам, самый корень человеческого древа.
Поэтому
ад, хотя и возможен для всякого творения, — как человека, так и ангела, — но он ни для кого не
является неминуемым.
Но ветхий
Адам пал непоправимо и в шеоле ожидал своей окончательной судьбы, а поэтому, если и он не мог
явиться спасителем, то остается заключить, что им должен быть уже He-человек.
Хотя в известном смысле и можно сказать, что
Адам до грехопадения
являлся «белым магом», однако для него еще не существовало магии, вытекшей из желания становиться магом, которое порождается уже наличностью магизма, вожделением власти.
Адам и Ева, ощутившие друг друга как муж и жена, двое в одну плоть, находились в состоянии гармонии и девственности. Они были свободны от злой и жгучей похоти, были как женатые дети, которых соединение
являлось бы данью чистой чувственности, освящаемой их духовным союзом. Они, будучи мужем и женой, по крайней мере в предназначении, не становились от этого самцом и самкою, которых
Адам видел в животном мире: «и были оба наги,
Адам и жена его, и не стыдились» (2:25).
6, § 68, стр.96.]. «Ewige Jungfrau» настолько не связана с полом, что для Беме вполне естественным кажется понятие «männliche Jungfrau [Мужествующая дева (нем.).]», каковою
является, по Беме, первый
Адам [См.: Myst.
Мой Топпи
явился на землю — оттуда, то есть из
ада, и тем же способом, как и Я: он также вочеловечился, и, кажется, довольно удачно — бездельник совершенно нечувствителен к качке.
И кто знает, не
является ли любовь ко мне „грехом Бога“, его странной слабостью и не заслуживает ли любящий меня Бог того, чтобы разделить со мной
ад, который он мне обещает?
Ад и есть то новое, что
явится в конце мировой жизни.
Он был уже в
аду много лет и не мог избавиться от своего бедственного положения, когда Будда
явился на земле и достиг блаженного состояния просветления.
Но тут, едва я
явился, под крытым переходом меня встретила наперсница гетеры, белокурая
Ада. Она как будто нарочно шла с кувшином прохладительного напитка, и я сказал ей...
Начался тот домашний
ад, который умеют создавать так называемые «любящие женщины», «кроткие ангелы» для постороннего взгляда, «несчастные жертвы мужского эгоизма», «слабые созданья»,
ад, хуже которого едва ли придумает сам повелитель преисподней, тем более ужасной, что во всех этих «объяснениях», как называют женщины отвратительные домашние сцены, виноватым
является мужчина.
Первою мыслью ее
явилось ехать в Петербург к мужу, о болезни которого она знала, и на коленях вымолить у него прощение за нанесенные ею ему обиды. Без этого прощения ее остальная жизнь представлялась ей
адом.
И минутами, когда мне хочется посмеяться, я представляю себе дьявола, который, со всем великим запасом адской лжи, хитрости и лукавства,
явился на землю в тщеславной надежде гениально солгать, — и вдруг оказывается, что там просто-напросто не знают разницы между правдою и ложью, какую знают и в
аду, и любая женщина, любой ребенок в невинности глаз своих искусно водит за нос самого маститого артиста!