Неточные совпадения
Волосы у
черных —
как куча
сажи.
Мельница шумела всеми своими двенадцатью поставами; вода с шумом рвалась через загородь; омут виднелся,
черный,
как сажа.
Это была настоящая работа гномов, где покрытые
сажей человеческие фигуры вырывались из темноты при неровно вспыхивавшем пламени в горнах печей,
как привидения, и сейчас же исчезали в темноте, которая после каждой волны света казалась
чернее предыдущей, пока глаз не осваивался с нею.
Это был другой, встречный поезд; в окнах мелькнули головы, шляпы, лица, в том числе некоторые
черные,
как сажа.
И радовался, что не надел каску, которую мне совали пожарные, поехал в своей шапке… А то, что бы я делал с каской и без шапки? Утром проснулся весь
черный, с ободранной рукой, с волосами, полными
сажи. Насилу отмылся, а глаза еще были воспалены. Заработанный мной за службу в пожарных широкий ременный пояс служил мне много лет. Ах,
какой был прочный ременный пояс с широкой медной пряжкой!
Как он мне после пригодился, особенно в задонских степях табунных.
По целым часам, пока било семь, восемь, девять, пока за окнами наступала осенняя ночь,
черная,
как сажа, я осматривал ее старую перчатку, или перо, которым она всегда писала, или ее маленькие ножницы; я ничего не делал и ясно сознавал, что если раньше делал что-нибудь, если пахал, косил, рубил, то потому только, что этого хотела она.
Вместо улиц тянулись бесконечные ряды труб и печей, посреди которых от времени до времени возвышались полуразрушенные кирпичные дома; на каждом шагу встречались с ним толпы оборванных солдат: одни, запачканные
сажею,
черные как негры, копались в развалинах домов; другие, опьянев от русского вина, кричали охриплым голосом: «Viva 1'еmpereur!» [Да здравствует император! (франц.)] — шумели и пели песни на разных европейских языках.
Вот пришёл я в некий грязный ад: в лощине, между гор, покрытых изрубленным лесом, припали на земле корпуса; над крышами у них пламя кверху рвётся, высунулись в небо длинные трубы, отовсюду сочится пар и дым, земля
сажей испачкана, молот гулко ухает; грохот, визг и дикий скрип сотрясают дымный воздух. Всюду железо, дрова, кирпич, дым, пар, вонь, и в этой ямине, полной всякой тяжкой всячины, мелькают люди,
чёрные,
как головни.
Таких удивительных роз, лилий, камелий, таких тюльпанов всевозможных цветов, начиная с ярко-белого и кончая
черным,
как сажа, вообще такого богатства цветов,
как у Песоцкого, Коврину не случалось видеть нигде в другом месте.
«Вот
какая черная тень, даже удивительно!.. На человеке надета свитка белее муки, а тень от нее
чернее сажи…»
Мужик, спавший около печки, вдруг заворочался и сбросил с себя полушубок, и фельдшер, к великому своему удивлению, увидел того самого незнакомца, которого встретил когда-то на Змеиной балочке. Волосы, борода и глаза у этого мужика были
черные,
как сажа, лицо смуглое, и вдобавок еще на правой щеке сидело
черное пятнышко величиной с чечевицу. Он насмешливо поглядел на фельдшера и сказал...
Юный всадник горячил коня задниками высоких туземных сапог-чувяков из желтой кожи и, наклоняясь к
черному,
как сажа, уху вороного, шептал...
Снова темная, угрюмая ночь веяла над землей. Снова непроглядным
черным пологом повисло безбрежное таинственное небо. Ни признака сияния ласкового месяца; ни единой, радостно мигающей золотой звездочки не видно на его
черном,
как сажа, поле.
Толстая болгарка с
черными,
как сажа, бровями спросила продавщицу Маню...
Направо далеко видна степь, над нею тихо горят звезды — и все таинственно, бесконечно далеко, точно смотришь в глубокую пропасть; а налево над степью навалились одна на другую тяжелые грозовые тучи,
черные,
как сажа; края их освещены луной, и кажется, что там горы с белым снегом на вершинах, темные леса, море; вспыхивает молния, доносится тихий гром, и кажется, что в горах идет сражение…
С Султаной, по обыкновению, не все благополучно. Она слишком сильным раствором хватила себе лицо и теперь мечется на сцене,
черная,
как сажа, с выставленными вперед растопыренными пальцами, тоже
черными, словно только что вылезшая из трубы.
Мы вышли на палубу. Светало. Тусклые, серые волны мрачно и медленно вздымались, водная гладь казалась выпуклою. По ту сторону озера нежно голубели далекие горы. На пристани, к которой мы подплывали, еще горели огни, а кругом к берегу теснились заросшие лесом горы, мрачные,
как тоска. В отрогах и на вершинах белел снег.
Черные горы эти казались густо закопченными, и боры на них — шершавою, взлохмаченною
сажею,
какая бывает в долго не чищенных печных трубах. Было удивительно,
как черны эти горы и боры.
Ни в
каком другом краю теперь уже нет «
черной, лоснящейся
сажи» на стенах крестьянского жилища, — везде «это потеряно», а у нас еще есть!
Мы с Маврой вошли в избу. Изба была
черная, тесная,
как клетушка, с грязным земляным полом. В ней пахло
сажею и залежавшимся навозом.
Дмитрий Петрович подсел ко мне совсем близко, так что я чувствовал на своей щеке его дыхание. В вечерних сумерках его бледное, худощавое лицо казалось еще бледнее, а темная борода —
чернее сажи. Глаза у него были грустные, искренние и немножко испуганные,
как будто он собирался рассказать мне что-нибудь страшное. Он смотрел мне в глаза и продолжал своим, по обыкновению, умоляющим голосом...