Неточные совпадения
— A, да! — сказал он на то, что Вронский был у Тверских, и, блеснув своими
черными глазами, взялся за левый
ус и стал заправлять его в рот, по своей дурной привычке.
Он блестящими
черными глазами смотрел прямо на горячившегося помещика с седыми
усами и, видимо, находил забаву в его речах.
Несмотря на светлый цвет его волос,
усы его и брови были
черные — признак породы в человеке, так, как
черная грива и
черный хвост у белой лошади.
Herr Frost был немец, но немец совершенно не того покроя, как наш добрый Карл Иваныч: во-первых, он правильно говорил по-русски, с дурным выговором — по-французски и пользовался вообще, в особенности между дамами, репутацией очень ученого человека; во-вторых, он носил рыжие
усы, большую рубиновую булавку в
черном атласном шарфе, концы которого были просунуты под помочи, и светло-голубые панталоны с отливом и со штрипками; в-третьих, он был молод, имел красивую, самодовольную наружность и необыкновенно видные, мускулистые ноги.
Остап мой!» Перед ним сверкало и расстилалось
Черное море; в дальнем тростнике кричала чайка; белый
ус его серебрился, и слеза капала одна за другою.
Но раздобрел вновь Попович, пустил за ухо оселедец, вырастил
усы, густые и
черные как смоль.
— Доктор Макаров, — сердито сказал ему странно знакомым голосом щеголевато одетый человек, весь в
черном, бритый, с подстриженными
усами, с лицом военного. — Макаров, — повторил он более мягко и усмехнулся.
Четко отбивая шаг, из ресторана, точно из кулисы на сцену, вышел на террасу плотненький, смуглолицый регент соборного хора. Густые
усы его были закручены концами вверх почти до глаз, круглых и
черных, как слишком большие пуговицы его щегольского сюртучка. Весь он был гладко отшлифован, палка, ненужная в его волосатой руке, тоже блестела.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого
черные глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок. Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя в углу рядом с Таисьей, взглянув на Розу, поморщился, пошевелил
усами и что-то шепнул в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла руку, поправляя волосы над ухом.
Командовал большой, тяжелый солдат, широколицый, курносый, с рыжими
усами и в
черной повязке, закрывавшей его правый глаз.
Белизна рубахи резко оттеняла землистую кожу сухого, костлявого лица и круглую,
черную дыру беззубого рта, подчеркнутого седыми волосами жиденьких
усов. Голубые глаза проповедника потеряли былую ясность и казались маленькими, точно глаза подростка, но это, вероятно, потому, что они ушли глубоко в глазницы.
Да, публика весьма бесцеремонно рассматривала ее, привставая с мест, перешептываясь. Самгин находил, что глаза женщин светятся завистливо или пренебрежительно, мужчины корчат слащавые гримасы, а какой-то смуглолицый, курчавый, полуседой красавец с пышными
усами вытаращил
черные глаза так напряженно, как будто он когда-то уже видел Марину, а теперь вспоминал: когда и где?
Это говорил высоким, но тусклым голосом щегольски одетый человек небольшого роста,
черные волосы его зачесаны на затылок, обнажая угловатый высокий лоб, темные глаза в глубоких глазницах, желтоватую кожу щек, тонкогубый рот с черненькими полосками сбритых
усов и острый подбородок.
Самгин пил чай, незаметно рассматривая знакомое, но очень потемневшее лицо, с
черной эспаньолкой и небольшими
усами. В этом лице явилось что-то аскетическое и еврейское, но глаза не изменились, в них, как раньше, светился неприятно острый огонек.
Но сквозь дождь и гром ко крыльцу станции подкатил кто-то, молния осветила в окне мокрую голову
черной лошади; дверь распахнулась, и, отряхиваясь, точно петух, на пороге встал человек в клеенчатом плаще, сдувая с густых, светлых
усов капли дождя.
Клим сообразил, что командует медник, — он лудил кастрюли, самовары и дважды являлся жаловаться на Анфимьевну, которая обсчитывала его. Он — тощий, костлявый, с кусочками
черных зубов во рту под седыми
усами. Болтлив и глуп. А Лаврушка — его ученик и приемыш. Он жил на побегушках у акушерки, квартировавшей раньше в доме Варвары. Озорной мальчишка. Любил петь: «Что ты, суженец, не весел». А надо было петь — сундженец, сундженский казак.
Человек был небольшой, тоненький, в поддевке и ярко начищенных сапогах, над его низким лбом торчала щетка
черных, коротко остриженных волос, на круглом бритом лице топырились
усы — слишком большие для его лица, говорил он звонко и капризно.
Длинный, тощий, с остатками
черных, с проседью, курчавых и, видимо, жестких волос на желтом черепе, в форме дыни, с бородкой клином, горбоносый, он говорил неутомимо, взмахивая густыми бровями, такие же густые
усы быстро шевелились над нижней, очень толстой губой, сияли и таяли влажные, точно смазанные маслом, темные глаза. Заметив, что сын не очень легко владеет языком Франции, мать заботливо подсказывала сыну слова, переводила фразы и этим еще более стесняла его.
Сигару курил, стоя среди комнаты, студент в сюртуке, высокий, с кривыми ногами кавалериста; его тупой, широкий подбородок и бритые щеки казались
черными, густые
усы лихо закручены; он важно смерил Самгина выпуклыми, белыми глазами, кивнул гладко остриженной, очень круглой головою и сказал басом...
В шапке
черных и, должно быть, жестких волос с густосиними щеками и широкой синей полосой на месте
усов, которые как бы заменялись толстыми бровями, он смотрел из-под нахмуренных бровей мрачно, тяжело вздыхал, его толстые ярко-красные ‹губы› смачно чмокали, и, спрятав руки за спину, не улыбаясь, звонким, но комически унылым голосом он рассказывал...
Усы у него были совершенно
черные, даже без седых нитей, заметных в бороде.
Старенький швейцар с китайскими
усами, с медалями на вогнутой груди, в
черной шапочке на голом черепе деловито сказал...
Лицо у него от загара и пыли было совсем
черное, глаза ушли под шапку, только
усы и борода, точно из овечьей бело-золотистой, жесткой шерсти, резко отделялись от темного кафтана.
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я на вас даже загляделся: какие у вас были удивительные волосы, почти совсем
черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки;
усы и бакены ювелирской отделки — иначе не умею выразиться; лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное, как теперь, а вот как теперь у дочери вашей, Анны Андреевны, которую я имел честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
Китайцы светлее индийцев, которые все темно-шоколадного цвета, тогда как те просто смуглы; у них тело почти как у нас, только глаза и волосы совершенно
черные. Они тоже ходят полуголые. У многих старческие физиономии, бритые головы, кроме затылка, от которого тянется длинная коса, болтаясь в ногах. Морщины и отсутствие
усов и бороды делают их чрезвычайно похожими на старух. Ничего мужественного, бодрого. Лица точно вылиты одно в другое.
С лодок набралось много простых японцев, гребцов и слуг; они с удивлением, разинув рты, смотрели, как двое, рулевой, с русыми, загнутыми кверху
усами и строгим, неулыбающимся лицом, и другой, с
черными бакенбардами, пожилой боцман, с гремушками в руках, плясали долго и неистово, как будто работали трудную работу.
— Ай, девка, хороша, — говорил один. — Тетеньке мое почтение, — говорил другой, подмигивая глазом. Один,
черный, с выбритым синим затылком и
усами на бритом лице, путаясь в кандалах и гремя ими, подскочил к ней и обнял ее.
Ляховский носил длинные
усы и маленькую мушку под нижней губой;
черные волосы с сильной проседью образовали на голове забавный кок.
Особенно оригинальна была его голова с большими
усами и огромными
черными глазами, приспособленными для восприятия возможно большего количества световых лучей ночью.
Однако ж не седые
усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с
черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
Блещут чеканенные латы; на плече пика; гремит при седле сабля; шелом надвинут;
усы чернеют; очи закрыты; ресницы опущены — он спит.
Вот и померещилось, — еще бы ничего, если бы одному, а то именно всем, — что баран поднял голову, блудящие глаза его ожили и засветились, и вмиг появившиеся
черные щетинистые
усы значительно заморгали на присутствующих.
Пан Данило ни слова и стал поглядывать на темную сторону, где далеко из-за леса
чернел земляной вал, из-за вала подымался старый замок. Над бровями разом вырезались три морщины; левая рука гладила молодецкие
усы.
Лысый, с подстриженными
усами, начисто выбритый, всегда в
черном дорогом сюртуке, Алексей Дмитриевич Лопашов пользовался уважением и одинаково любезно относился к гостям, кто бы они ни были.
Из властей предержащих почти никто не бывал на Сухаревке, кроме знаменитого московского полицмейстера Н. И. Огарева, голова которого с единственными в Москве
усами черными, лежащими на груди, изредка по воскресеньям маячила над толпой около палаток антикваров.
Блестели его волосы, сверкали раскосые веселые глаза под густыми бровями и белые зубы под
черной полоской молодых
усов, горела рубаха, мягко отражая красный огонь неугасимой лампады.
Айно смуглы, как цыгане; у них большие окладистые бороды,
усы и
черные волосы, густые и жесткие; глаза у них темные, выразительные, кроткие.
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти, декольте, в
черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом лице, а в углублении ложи виднелся пожилой мужчина, в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности в маленьких глазках, с крашеными
усами и бакенбардами, незначительным огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
Теперь на том, кого мы до сих пор называли Ярошиньским, был надет длинный
черный сюртук. Толсто настеганная венгерка, в которой он сидел до этого времени, лежала на диване, а на столе, возле лампы, был брошен артистически устроенный седой клочковатый парик и длинные польские
усы.
Собеседник его был голиаф, смуглый, с быстрыми, чрезвычайно лживыми коричневыми глазами, гладко и довольно кокетливо причесанными наперед
черными волосами и
усами а la Napoleon III.
»-он то гладил ее по ноге, которая упруго и рельефно выделялась под платьем, то щипал ее за щеку, то щекотал ей шею своими жесткими,
черными, завитыми кверху
усами…
Симеон был сухопарый, сутуловатый, молчаливый и суровый человек, с прямыми широкими плечами, брюнет, шадровитый, с вылезшими от оспы плешинками бровями и
усами и с
черными, матовыми, наглыми глазами.
— А-а! — сказал хозяин, вытирая
усы черными пальцами.
Когда его увели, она села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими
усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее
черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у матери сына за то, что сын ищет правду.
Это сказал высокий, тонкий офицер с
черными редкими
усами.
Павел и Андрей сели рядом, вместе с ними на первой скамье сели Мазин, Самойлов и Гусевы. Андрей обрил себе бороду,
усы у него отросли и свешивались вниз, придавая его круглой голове сходство с головой кошки. Что-то новое появилось на его лице — острое и едкое в складках рта, темное в глазах. На верхней губе Мазина
чернели две полоски, лицо стало полнее, Самойлов был такой же кудрявый, как и раньше, и так же широко ухмылялся Иван Гусев.
Бек-Агамалов пожимал руки офицерам, низко и небрежно склоняясь с седла. Он улыбнулся, и казалось, что его белые стиснутые зубы бросили отраженный свет на весь низ его лица и на маленькие
черные, холеные
усы…
Люди закричали вокруг Ромашова преувеличенно громко, точно надрываясь от собственного крика. Генерал уверенно и небрежно сидел на лошади, а она, с налившимися кровью добрыми глазами, красиво выгнув шею, сочно похрустывая железом мундштука во рту и роняя с морды легкую белую пену, шла частым, танцующим, гибким шагом. «У него виски седые, а
усы черные, должно быть нафабренные», — мелькнула у Ромашова быстрая мысль.
Жука
черного с
усамиИ с курчавой головой…
Глаза у него были небольшие карие, чрезвычайно бойкие, даже наглые;
усы очень густые, но не широкие, и обкусанные; а подбородок и особенно скулы покрыты были чрезвычайно крепкой, частой и
черной двухдневной бородой.