Неточные совпадения
Он не просто читает, но и вникает; не только вникает, но и истолковывает каждое слово, пестрит поля страниц вопросительными знаками и
заметками, в которых заранее произносит над писателем суд, сообщает о вынесенных из
чтения впечатлениях друзьям, жене, детям, брызжет, по поводу их, слюною в департаментах и канцеляриях, наполняет воплями кабинеты и салоны, убеждает, грозит, доказывает существование вулкана, витийствует на тему о потрясении основ и т. д.
А я поднимаю руку и начинаю читать
заметку. По мере
чтения лица делаются серьезными, а потом и злыми. Читаю...
Заметка о Фоме начиналась описанием кутежа на плотах, и Фома при
чтении ее стал чувствовать, что некоторые отдельные слова покусывают его, как комары. Лицо у него стало серьезнее, он наклонил голову и угрюмо молчал. А комаров становилось все больше…
Любопытна также следующая
заметка в XII-й части «Собеседника»: «Дядя мой мешался в ученость и иногда забавлял себя
чтением древней истории и мифологии, оставляя указы, которые он читал не для того, чтобы употреблять их оградою невинности, но чтобы, силу ябеды присоединяя к богатству своему, расширять своего владения земли, что он весьма любил, — и для того-то любил паче всего читать римскую историю.
В Пучеже сохраняются в народе предания о дочери Елизаветы, жившей будто бы в этом посаде при Пушавинской церкви, под именем Варвары Мироновны Назарьевой или инокини Аркадии, и умершей в 1839 году [Во второй книжке «
Чтений Общества Истории и Древностей» 1866 года напечатана статья г. Семевского «
Заметка об одной могиле в посаде Пучеже».
Писемский предложил мне сделаться фельетонистом"Библиотеки для
чтения". Сам он уже ленился писать свои сатирические
заметки"Статского советника Салатушки", которые молодой публике не нравились.
Гиршфельд закрыл лицо руками и горько заплакал, заплакал чуть ли не в первый раз в жизни. Слезы облегчили его. Он тряхнул головой, успокоился и, казалось, примирился с совершившимся фактом. Спрятав письмо и
заметку в бумажник, он почти спокойно принялся за
чтение остальной корреспонденции. Окончив это занятие, он позвонил и приказал лакею приготовить чемодан к курьерскому поезду Николаевской железной дороги, отвезти его на вокзал и купить билет. На другой день утром он уже был в Москве.
Граф Сигизмунд Владиславович невольно побледнел и задрожал во время
чтения этой
заметки.