Неточные совпадения
Предводитель
прочитал другую бумагу — то был проект адреса. В нем говорилось о прекрасной заре будущего и о могущественной длани, указывающей на эту зарю. Первую приветствовали
с восторгом, перед второю — преклонялись и благоговели. И вдруг кто-то в дальнем углу зала пропел...
После произошедшего во мне переворота я начал
с большим подъемом, почти
восторгом,
читать философские книги.
Г-н Сузуки не скрывал своего
восторга и оглядывал орден со всех сторон блестящими глазами, как ребенок игрушку; на его «красивом и мужественном» лице я
читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать к себе и показать орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в то же время вежливость требовала, чтобы он оставался
с гостями.
Мало того, что я сам
читал, по обыкновению,
с увлеченьем и
с восторгом, — я потом рассказывал сестрице и тетушке читанное мной
с таким горячим одушевлением и, можно сказать, самозабвением, что, сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретенья и говорил обо всем, мною читанном, точно как будто сам тут был и сам все видел.
Я
читал свои книжки
с восторгом и, несмотря на разумную бережливость матери,
прочел все
с небольшим в месяц.
Майданов отвечал поэтическим струнам ее души: человек довольно холодный, как почти все сочинители, он напряженно уверял ее, а может быть, и себя, что он ее обожает, воспевал ее в нескончаемых стихах и
читал их ей
с каким-то и неестественным и искренним
восторгом.
Как казалась ему хороша эта повесть!
с каким
восторгом читал он ее в зимние вечера Наденьке! как жадно она внимала ему! — и не принять этой повести!
Обое выбирали уютный, укромный уголочек, вдали от обычной возни и суматохи, и там Александров
с восторгом,
с дрожащими руками, нараспев
читал вслух последние произведения своей музы.
Белка вынимает ему предсказательный билетик, и он спешит присоединиться к товарищу. Они идут поспешным шагом. По дороге Александров развертывает свой билетик и
читает его: «Ту особу, о коей давно мечтает сердце ваше, вы скоро улицезреете и
с восторгом убедитесь, что чувства ваши совпадают и что лишь злостные препоны мешали вашему свиданию. Месяц ваш Януарий, созвездие же Козерог. Успех в торговых предприятиях и благолепие в браке».
— Да, и я вам писал о том из Америки; я вам обо всем писал. Да, я не мог тотчас же оторваться
с кровью от того, к чему прирос
с детства, на что пошли все
восторги моих надежд и все слезы моей ненависти… Трудно менять богов. Я не поверил вам тогда, потому что не хотел верить, и уцепился в последний раз за этот помойный клоак… Но семя осталось и возросло. Серьезно, скажите серьезно, не дочитали письма моего из Америки? Может быть, не
читали вовсе?
Через несколько дней она дала мне Гринвуда «Подлинную историю маленького оборвыша»; заголовок книги несколько уколол меня, но первая же страница вызвала в душе улыбку
восторга, — так
с этою улыбкою я и
читал всю книгу до конца, перечитывая иные страницы по два, по три раза.
Алакаева сначала не знала, что и подумать; но Алексей Степаныч подал ей родительскую грамотку, и она,
прочитав ее, также
с радостными слезами принялась обнимать обезумевшего от
восторга молодого человека.
Я успел
с восторгом упомянуть о его «Двенадцати», рассказать о своем «Петербурге» и о желании
прочитать ему поэму.
Я накупил по этому отделу книг, и мы
с вами будем вместе
читать их: я заранее прихожу в
восторг, представляя себе эти прекрасные вечера, которые мы будем
с вами посвящать на общую нашу работу в вашей гостиной.
Вершинин. На днях я
читал дневник одного французского министра, писанный в тюрьме. Министр был осужден за Панаму.
С каким упоением,
восторгом упоминает он о птицах, которых видит в тюремном окне и которых не замечал раньше, когда был министром. Теперь, конечно, когда он выпущен на свободу, он уже по-прежнему не замечает птиц. Так же и вы не будете замечать Москвы, когда будете жить в ней. Счастья у нас нет и не бывает, мы только желаем его.
Он вспомнил, как в детстве во время грозы он
с непокрытой головой выбегал в сад, а за ним гнались две беловолосые девочки
с голубыми глазами, и их мочил дождь; они хохотали от
восторга, но когда раздавался сильный удар грома, девочки доверчиво прижимались к мальчику, он крестился и спешил
читать: «Свят, свят, свят…» О, куда вы ушли, в каком вы море утонули, зачатки прекрасной, чистой жизни?
Однажды, когда я утром, лежа в постели, услыхал стук открывавшегося ставня и ждал слугу
с кофеем, последний на подносе
с кофеем принес и казенный конверт, на котором я
с восторгом прочел: «Его благородию корнету Фету».
Но благотворения новые не охлаждают в сердце нашем признательности к делам Екатерины; мы воспоминаем их
с любовию,
читаем мудрые законы Ее
с удивлением, и в
восторге чувствительности взираем на небо, где око смертного ищет всегда бессмертных…
Подобрав веревки и видя, что никто не оспаривает у меня удовольствия звонить, я
с восторгом принялся трезвонить во все руки, а между тем
читать весь символ, как наставлен был паном Кнышевским,
читать неспешно, сладко и не борзяся по стихам, а
с аминем перестать — забыл.
Впоследствии, не так скоро, но прочно, без
восторга, но
с каким-то умилением начала
читать и
читает до сих пор «Юрия Милославского» вся грамотная Русь… и
читает она его не даром: русский ум, дух и склад речи впервые послышались на Руси в этом романе.
В этот же раз, покуда не совсем опьянел, Яковлев рассказал нам, что он знаком
с Державиным и ходит к нему
читать или декламировать его оды; что Державин, слушая их, приходит в
восторг и делает разные жесты и что один раз, когда Яковлев,
читая оду «Бог», произнес стих...
— Ах, да! А я теперь в
восторге читаю эту молитву и вас все-таки
с пастором познакомлю. Это я непременно и хотел, чтобы он, а не другой пастор, крестил маленького Волю, и он это сделал…
Это была драма Алексея Толстого «Посадник». По воскресеньям у нас собирались «большие», происходили чтения. Председатель губернской земской управы Д. П. Докудовский, лысый человек
с круглой бородой и умными насмешливыми глазами, прекрасный чтец, привез и
прочел эту драму. Папа был в
восторге. Весь душевный строй посадника действительно глубоко совпадал
с его собственным душевным строем. Он раздобыл у Докудовского книжку и привез, чтоб
прочесть драму нам.
С каким
восторгом, развертывая перед Великим план свой,
прочел он в одном его взоре отпадение родного края от Швеции и присоединение его к возраставшему могуществу России.
Лицо мальчика пылало. Задыхаясь, следил он за губами отца, как будто
читал на них его слова. Наконец, он произнес шепотом, за которым чувствовался
с трудом скрываемый
восторг...
Еще будучи мальчиком, великий князь
с восторгом читал и перечитывал знаменитое в то время сочинение аббата Верто: «Histoire des Chevaliers Hospitaliers de St. Jean de Jerusalem, appelles depuis les Chevaliers de Rhodes et aujour d'hui les Chevaliers de Malte».
В то время, когда на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали
с речами обеды севастопольским героям и им же,
с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала на европейской почве, но
с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно на русской почве, развивающие русские начала, однако
с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали,
читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном
восторге.