Неточные совпадения
Есть законы мудрые, которые хотя
человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в
смысле наилучшего
человеческой жизни наполнения.
— Что такое благороднее? Я не понимаю таких выражений в
смысле определения
человеческой деятельности. «Благороднее», «великодушнее» — все это вздор, нелепости, старые предрассудочные слова, которые я отрицаю! Все, что полезно человечеству, то и благородно! Я понимаю только одно слово: полезное! Хихикайте, как вам угодно, а это так!
Но мало того, что он сознавал и верил, что, исполняя эти заповеди, люди достигнут наивысшего доступного им блага, он сознавал и верил теперь, что всякому человеку больше нечего делать, как исполнять эти заповеди, что в этом — единственный разумный
смысл человеческой жизни, что всякое отступление от этого есть ошибка, тотчас же влекущая за собою наказание.
Революция в глубоком
смысле слова, если она не есть только перемена одежды, как слишком часто бывает, есть целостное, интегральное изменение человека и
человеческого общества.
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом
смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.
Социализм, употребляя это слово в радикальном
смысле, не может решить основных вопросов
человеческого существования.
«Коллективная» реальность имеет экзистенциальный
смысл в
человеческой жизни, но она совсем не то значит, что думают, желая подчинить ей
человеческую личность.
Вспомни первый вопрос; хоть и не буквально, но
смысл его тот: «Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, — ибо ничего и никогда не было для человека и для
человеческого общества невыносимее свободы!
Ко всем другим субъектам
человеческого рода эти же самые истязатели относятся даже благосклонно и кротко, как образованные и гуманные европейские люди, но очень любят мучить детей, любят даже самих детей в этом
смысле.
Года четыре, до самой смерти отца, водил Николай Абрамыч жену за полком; и как ни злонравна была сама по себе Анфиса Порфирьевна, но тут она впервые узнала, до чего может доходить настоящая
человеческая свирепость. Муж ее оказался не истязателем, а палачом в полном
смысле этого слова. С утра пьяный и разъяренный, он способен был убить, засечь, зарыть ее живою в могилу.
Рассказанное в Евангелии несовершенным
человеческим языком приобретает для меня значение, определяющее мою судьбу, полно для меня
смысла не потому, что я усваиваю Евангелие извне, как извне данное откровение, а потому, что раскрываю, расшифровываю в нем центральные события духа, мистерию духа.
Леонардо да Винчи говорит, что половые органы так уродливы, что род
человеческий прекратился бы, если бы люди не впадали в состояние одержимости (не помню точно выражения, но таков
смысл).
Смысл мировой истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого мира на веки веков, не в достижении того совершенства, которое сделало бы этот мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех
человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (в религиозном
смысле слова).
Весь
смысл чуда Воскресения в том, что оно невидимо, недоказуемо, непринудительно, что оно всегда обращено к свободе
человеческой любви
человеческой.
Человек, предоставленный самому себе, оставленный с самим собой и своим «
человеческим», бессилен и немощен, ему не открывается истина, не раскрывается для него
смысл бытия, не доступен ему разум вещей.
Человечество, по выражению Вл. Соловьева, есть становящееся абсолютное, и в этом религиозный
смысл истории и религиозная задача
человеческой культуры.
Пантеистическое чувство бытия, лежавшее в основании язычества, было не дифференцировано; в этом первоначальном пантеизме не выделялся еще ни человек, ни человечество, ни
смысл человеческой истории; все тонуло в стихии первозданного хаоса, начинавшего лишь оформливаться.
Лишь рационалистическое рассечение целостного
человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно,
смысле слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
В высшем
смысле свободна лишь
человеческая природа, соединенная с божеской, обоженная; отпавшая от божеской и обожествившая себя — она порабощена необходимости естественного порядка и обессилена.
Смысл истории согласно Апокалипсису заключается в освобождении
человеческих сил для последней борьбы добра и зла, Христа и Антихриста.
Этот рациональный план творения целиком пребывает в сфере
человеческой ограниченности и не возвышается до сознания
смысла бытия, так как
смысл этот связан с иррациональной тайной свободы греха.
[Один охотник, впрочем, сказывал мне, что убил очень молодого, едва летающего гаршнепа около Петербурга, под Стрельною, в самом топком болоте] Это обстоятельство наводит на мысль, что гаршнепы далеко отлетают для вывода детей, в такие непроходимые лесные болота, куда в это время года не заходит нога
человеческая, потому что такие болота, как я слыхал, в буквальном
смысле недоступны до тех пор, пока не замерзнут.
Разверни новейшие таинственные творения, возмнишь быти во времена схоластики и словопрений, когда о речениях заботился разум
человеческий, не мысля о том, был ли в речении
смысл; когда задачею любомудрия почиталося и на решение исследователей истины отдавали вопрос, сколько на игольном острии может уместиться душ.
Следствием такого убеждения является в нас уважение к
человеческой натуре и личности вообще, смех и презрение в отношении к тем уродливым личностям, которые действуют в комедии и в официальном
смысле внушают ужас и омерзение, и наконец — глубокая, непримиримая ненависть к тем влияниям, которые так задерживают и искажают нормальное развитие личности.
Но мы именно понимаем, что если тут нет права юридического, то зато есть право
человеческое, натуральное; право здравого
смысла и голоса совести, и пусть это право наше не записано ни в каком гнилом
человеческом кодексе, но благородный и честный человек, то есть всё равно что здравомыслящий человек, обязан оставаться благородным и честным человеком даже и в тех пунктах, которые не записаны в кодексах.
Впоследствии понял я высокий
смысл этих простых слов, которые успокоивают всякое волненье, усмиряют всякий
человеческий ропот и под благодатною силою которых до сих пор живет православная Русь. Ясно и тихо становится на душе человека, с верою сказавшего и с верою услыхавшего их.
А если, сверх того, предложить еще вопрос: какую роль играет государство в
смысле развития и преуспеяния индивидуального
человеческого существования? — то ответом на это, просто-напросто, является растерянный вид, сопровождаемый несмысленным бормотанием.
Там партикуляризма, в
смысле политической партии, не существует вовсе; борьба же с католицизмом ведется совсем не во имя того, что он служит помехою для исполнения начальственных предписаний, а во имя освобождения
человеческой мысли от призраков, ее угнетающих.
Эти слова Ромашов сказал совсем шепотом, но оба офицера вздрогнули от них и долго не могли отвести глаз друг от друга. В эти несколько секунд между ними точно раздвинулись все преграды
человеческой хитрости, притворства и непроницаемости, и они свободно читали в душах друг у друга. Они сразу поняли сотню вещей, которые до сих пор таили про себя, и весь их сегодняшний разговор принял вдруг какой-то особый, глубокий, точно трагический
смысл.
Надо изгнать из употребления самое слово «литература», заменить его словом «срам», чтоб добиться каких-нибудь существенных результатов в
смысле подавления
человеческой мысли.
Прежде всего он отделил выражения нравственного и умственного сочувствия и решил, что это явление совсем другого порядка, очень редко соединяющееся с понятием о дружбе в том
смысле, в каком оно установилось для среднего уровня
человеческой жизни.
В первый раз пришлось ему постичь истинный
смысл слова «борьба», но, однажды сознав необходимость участия этого элемента в
человеческой деятельности, он уже не остановился перед ним, хотя, по обычаю всех ищущих душевного мира людей, принял его под другим наименованием.
Будь палата несколько более нервная, проникнись она сильнее
человеческими идеалами, Шамбор, наверное, поступил бы с нею по всей строгости законов. Но так как большинство ее составляли индейские петухи, которые не знали удержу только в
смысле уступок, то сам выморочный Бурбон вынужден был сказать себе: за что же я буду расстреливать сих невинных пернатых?
Куда девался
смысл человеческий?
Непонимание учения Христа в его истинном, простом и прямом
смысле в наше время, когда свет этого учения проник уже все самые темные углы сознания людского; когда, как говорил Христос, теперь уже с крыш кричат то, что он говорил на ухо; когда учение это проникает все стороны
человеческой жизни: и семейную, и экономическую, и гражданскую, и государственную, и международную, — непонимание это было бы необъяснимо, если бы непониманию этому не было причин.
Но тем-то и отличается христианское исповедание от языческого, что оно требует от человека не известных внешних отрицательных действий, а ставит его в иное, чем прежде, отношение к людям, из которого могут вытекать самые разнообразные, не могущие быть вперед определенными поступки, и потому христианин не может обещаться не только исполнять чью-либо другую волю, не зная, в чем будут состоять требования этой воли, не может повиноваться изменяющимся законам
человеческим, но не может и обещаться что-либо определенное делать в известное время или от чего-либо в известное время воздержаться, потому что он не может знать, чего и в какое время потребует от него тот христианский закон любви, подчинение которому составляет
смысл его жизни.
Третье отношение есть отношение людей, потерявших совесть, и потому и здравый
смысл и
человеческое чувство.
На это-то требование и отвечает особенная способность человечества выделять из себя людей, дающих новый
смысл всей жизни
человеческой, —
смысл, из которого вытекает вся иная, чем прежняя, деятельность. Установление этого, свойственного человечеству в тех новых условиях, в которые оно вступает, жизнепонимания и вытекающей из него деятельности и есть то, что называется религия.
Но мы видим, что Катерина — не убила в себе
человеческую природу и что она находится только внешним образом, по положению своему, под гнетом самодурной жизни; внутренно же, сердцем и
смыслом, сознает всю ее нелепость, которая теперь еще увеличивается тем, что Дикие и Кабановы, встречая себе противоречие и не будучи в силах победить его, но желая поставить на своем, прямо объявляют себя против логики, то есть ставя себя дураками перед большинством людей.
Значит, практический
смысл может вести человека к прямой и честной деятельности только тогда, когда обстоятельства располагаются сообразно с здравой логикой и, следовательно, с естественными требованиями
человеческой нравственности.
Тем не менее я убежден, что ежели мы будем сидеть смирно, то никакие
смыслы нас не коснутся. Сядем по уголкам, закроем лица платками — авось не узнают. У тех, скажут,
человеческие лица были, а это какие-то истуканы сидят… Вот было бы хорошо, кабы не узнали! Обманули… ха-ха!
— Прежде всего, Фома, уж ежели ты живешь на сей земле, то обязан надо всем происходящим вокруг тебя думать. Зачем? А дабы от неразумия твоего не потерпеть тебе и не мог ты повредить людям по глупости твоей. Теперь: у каждого
человеческого дела два лица, Фома. Одно на виду у всех — это фальшивое, другое спрятано — оно-то и есть настоящее. Его и нужно уметь найти, дабы понять
смысл дела… Вот, к примеру, дома ночлежные, трудолюбивые, богадельни и прочие такие учреждения. Сообрази — на что они?
Спешим прибавить, что композитор может в самом деле проникнуться чувством, которое должно выражаться в его произведении; тогда он может написать нечто гораздо высшее не только по внешней красивости, но и по внутреннему достоинству, нежели народная песня; но в таком случае его произведение будет произведением искусства или «уменья» только с технической стороны, только в том
смысле, в котором и все
человеческие произведения, созданные при помощи глубокого изучения, соображений, заботы о том, чтобы «выело как возможно лучше», могут назваться произведениями искусства.; в сущности же произведение композитора, написанное под преобладающим влиянием непроизвольного чувства, будет создание природы (жизни) вообще, а не искусства.
Все, что высказывается наукою и искусством, найдется в жизни, и найдется в полнейшем, совершеннейшем виде, со всеми живыми подробностями, в которых обыкновенно и лежит истинный
смысл дела, которые часто не понимаются наукой и искусством, еще чаще не могут быть ими обняты; в действительной жизни все верно, нет недосмотров, нет односторонней узкости взгляда, которою страждет всякое
человеческое произведение, — как поучение, как наука, жизнь полнее, правдивее, даже художественнее всех творений ученых и поэтов.
Красота формы, состоящая в единстве идеи и образа, общая принадлежность «е только искусства (в эстетическом
смысле слова), но и всякого
человеческого дела, совершенно отлична от идеи прекрасного, как объекта искусства, как предмета нашей радостной любви в действительном мире.
Мнение, будто бы «желания
человеческие беспредельны», ложно в том
смысле, в каком понимается обыкновенно, в
смысле, что «никакая действительность не может удовлетворить их»; напротив, человек удовлетворяется не только «наилучшим, что может быть в действительности», но и довольно посредственною действительностью.
Но все-таки вы совершенно уверены, что он непременно приучится, когда совсем пройдут кой-какие старые, дурные привычки и когда здравый
смысл и наука вполне перевоспитают и нормально направят натуру
человеческую.
Греция, умевшая развивать индивидуальности до какой-то художественной оконченности и высоко
человеческой полноты, мало знала в цветущие времена свои ученых в нашем
смысле; ее мыслители, ее историки, ее поэты были прежде всего граждане, люди жизни, люди общественного совета, площади, военного стана; оттого это гармонически уравновешенное, прекрасное своим аккордом, многостороннее развитие великих личностей, их науки и искусства — Сократа, Платона, Эсхила, Ксенофонта и других.
«Неужели только в тоске красота души
человеческой? Где тот стержень, вокруг которого вьётся вихрь человеков? Где
смысл суеты этой?»
Еще можно бы иметь некоторые шансы на успех, предлагая заменить эти нелепости другими, равномерно бессмысленными; но чего же мог надеяться общественный реформатор, вопиявший против нелепостей — даже не во имя высших туманных абстракций, а просто во имя здравого
смысла, во имя первых, насущных потребностей здоровой
человеческой природы?..