Неточные совпадения
Человек, предоставленный самому себе, оставленный с самим собой и своим «
человеческим», бессилен и немощен, ему не открывается истина, не раскрывается для него
смысл бытия, не доступен ему разум вещей.
Лишь рационалистическое рассечение целостного
человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно,
смысле слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
Весь
смысл чуда Воскресения в том, что оно невидимо, недоказуемо, непринудительно, что оно всегда обращено к свободе
человеческой любви
человеческой.
Этот рациональный план творения целиком пребывает в сфере
человеческой ограниченности и не возвышается до сознания
смысла бытия, так как
смысл этот связан с иррациональной тайной свободы греха.
В высшем
смысле свободна лишь
человеческая природа, соединенная с божеской, обоженная; отпавшая от божеской и обожествившая себя — она порабощена необходимости естественного порядка и обессилена.
Пантеистическое чувство бытия, лежавшее в основании язычества, было не дифференцировано; в этом первоначальном пантеизме не выделялся еще ни человек, ни человечество, ни
смысл человеческой истории; все тонуло в стихии первозданного хаоса, начинавшего лишь оформливаться.
Смысл истории согласно Апокалипсису заключается в освобождении
человеческих сил для последней борьбы добра и зла, Христа и Антихриста.
Смысл мировой истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого мира на веки веков, не в достижении того совершенства, которое сделало бы этот мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех
человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (в религиозном
смысле слова).
Человечество, по выражению Вл. Соловьева, есть становящееся абсолютное, и в этом религиозный
смысл истории и религиозная задача
человеческой культуры.
— Первый крикнувший, что убил Смердяков, был сам подсудимый в минуту своего ареста, и, однако, не представивший с самого первого крика своего и до самой сей минуты суда ни единого факта в подтверждение своего обвинения — и не только факта, но даже сколько-нибудь сообразного с
человеческим смыслом намека на какой-нибудь факт.
— Как что же? — перебил его Неведомов. — Поэзия, в самых смелых своих сравнениях и метафорах, все-таки должна иметь здравый
человеческий смысл. У нас тоже, — продолжал он, видимо, разговорившись на эту тему, — были и есть своего рода маленькие Викторы Гюго, без свойственной, разумеется, ему силы.
Ведь пошлость не всегда ограничивается одним тем, что оскорбляет здравый
человеческий смысл; в большинстве случаев она вызывает, кроме того, и очень резкие поползновения к прозелитизму.
Неточные совпадения
Есть законы мудрые, которые хотя
человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в
смысле наилучшего
человеческой жизни наполнения.
— Что такое благороднее? Я не понимаю таких выражений в
смысле определения
человеческой деятельности. «Благороднее», «великодушнее» — все это вздор, нелепости, старые предрассудочные слова, которые я отрицаю! Все, что полезно человечеству, то и благородно! Я понимаю только одно слово: полезное! Хихикайте, как вам угодно, а это так!
Но мало того, что он сознавал и верил, что, исполняя эти заповеди, люди достигнут наивысшего доступного им блага, он сознавал и верил теперь, что всякому человеку больше нечего делать, как исполнять эти заповеди, что в этом — единственный разумный
смысл человеческой жизни, что всякое отступление от этого есть ошибка, тотчас же влекущая за собою наказание.
Революция в глубоком
смысле слова, если она не есть только перемена одежды, как слишком часто бывает, есть целостное, интегральное изменение человека и
человеческого общества.
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом
смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.