Неточные совпадения
Между моей национальностью и моим
человечеством не лежит никакой «интернациональной Европы», «интернациональной
цивилизации».
Денационализация, проникнутая идеей интернациональной Европы, интернациональной
цивилизации, интернационального
человечества, есть чистейшая пустота, небытие.
За римским разрывом шло христианство, за христианством — вера в
цивилизацию, в
человечество.
Кроме того, русские критики указывали и на то, что приложение к жизни заповеди о непротивлении злу насилием, своротило бы
человечество с того пути
цивилизации, по которому оно идет. Путь же
цивилизации, по которому идет европейское
человечество, есть, по их мнению, тот самый, по которому и должно всегда идти всё
человечество.
Ведь вся история
человечества создана на подобных жертвах, ведь под каждым благодеянием
цивилизации таятся тысячи и миллионы безвременно погибших в непосильной борьбе существований, ведь каждый вершок земли, на котором мы живем, напоен кровью аборигенов, и каждый глоток воздуха, каждая наша радость отравлены мириадами безвестных страданий, о которых позабыла история, которым мы не приберем названия и которые каждый новый день хоронит мать-земля в своих недрах…
— Перестанем говорить об этом, — сказал зоолог. — Помни только одно, Александр Давидыч, что первобытное
человечество было охраняемо от таких, как Лаевский, борьбой за существование и подбором; теперь же наша культура значительно ослабила борьбу и подбор, и мы должны сами позаботиться об уничтожении хилых и негодных, иначе, когда Лаевские размножатся,
цивилизация погибнет и
человечество выродится совершенно. Мы будем виноваты.
— Если людей топить и вешать, — сказал Самойленко, — то к черту твою
цивилизацию, к черту
человечество! К черту! Вот что я тебе скажу: ты ученейший, величайшего ума человек и гордость отечества, но тебя немцы испортили. Да, немцы! Немцы!
Доктора и добрые родственники в конце концов сделают то, что
человечество отупеет, посредственность будет считаться гением и
цивилизация погибнет.
Они существуют в этом мире, за них надо сражаться и бороться, чтобы вырвать их из цепких рук природы, как были вырваны в прошлом все наши успехи, наша
цивилизация работою коллективного мозга
человечества, направляющего и умножающего ничтожную силу отдельного человека».
Глубокое истолкование фактов бросает на них совершенно иной свет, и открывает в них идеи, внесение которых в развитие
человечества будет содействовать возрождению одряхлевшей
цивилизации запада: смирение и любовь, простоту разума и мудрость сердца.
Дарвин перед смертью не без основания высказывал Уоллесу весьма безнадежный взгляд на будущее
человечества, ввиду того что в современной
цивилизации нет места естественному отбору и переживанию наиболее способных.
Так же как в современном государстве обнажается культ грубой силы и демониакальная воля к могуществу, так и в современной войне обнажается демониакальная мировая бойня, в грандиозных размерах истребляющая
человечество и
цивилизацию.
Развитие
цивилизации сопровождалось угнетением и эксплуатацией огромных масс
человечества, трудящегося народа.
Власть есть средство для осуществления блага государства, нации,
цивилизации,
человечества.
Война делается не борьбой армий и даже не борьбой народов, а борьбой химических лабораторий, и она будет сопровождаться чудовищным истреблением народов, городов,
цивилизаций, т. е. будет грозить гибелью
человечеству.
Он дойдет до тех пределов творчества, которые поставил себе; в нем вы чувствуете глубокую веру, какую парижский рабочий имеет в положительное знание, в успехи
цивилизации, в трезвый и прочный поступательный ход
человечества, и если бы он впоследствии, даже в очень скором времени, сделался еще самоувереннее, вдался бы в культ успеха, комфорта, денежного положения, вряд ли это повлияет на основной тон его творческой работы.
Такое заключение историков можно объяснить разве только следующим: 1) история пишется учеными, и потому им естественно и приятно думать, что деятельность их сословия есть основание движения всего
человечества, точно так же, как это естественно и приятно думать купцам, земледельцам, солдатам (это не высказывается только потому, что купцы и солдаты не пишут истории), и 2) духовная деятельность, просвещение,
цивилизация, культура, идея, — всё это понятия неясные, неопределенные, под знаменем которых весьма удобно употреблять словà, имеющие еще менее ясного значения и потому легко подставляемые под всякие теории.
Вместо прежних, угодных Божеству, целей народов: иудейского, греческого, римского, которые древним представлялись целями движения
человечества, новая история поставила свои цели — благо французского, германского, английского и, в самом своем высшем отвлечении, благо
цивилизации всего
человечества, под которым разумеются обыкновенно народы, занимающие маленький северозападный уголок большого материка.
Но так как ничем не доказано, чтобы цель
человечества состояла в свободе, равенстве, просвещении или
цивилизации, и так как связь масс с правителями и просветителями
человечества основана только на произвольном предположении, что совокупность воль масс всегда переносится на те лица, которые нам заметны, то и деятельность миллионов людей, переселяющихся, сжигающих дома, бросающих земледелие, истребляющих друг друга, никогда не выражается в описании деятельности десятка лиц, не сжигающих домов, не занимающихся земледелием, не убивающих себе подобных.
Во-первых, историк описывает деятельность отдельных лиц, по его мнению, руководивших
человечеством: один считает таковыми одних монархов, полководцев, министров; другой, — кроме монархов — и ораторов, ученых, реформаторов, философов и поэтов. Во-вторых, цель, к которой ведется
человечество, известна историку: для одного цель эта есть величие римского, испанского, французского государств; для другого — это свобода, равенство, известного рода
цивилизация маленького уголка мира, называемого Европою.