Так, напр., либерализм освободил человеческую мысль, науку, освободил от внешней власти
церковного авторитета, но совсем не освободил представителей от закамуфлированной власти капитала.
Философия совсем не ставилась в зависимость от богословия и от
церковного авторитета, она была свободна, но внутренне зависела от религиозного опыта.
Здесь, как и во многих случаях в религиозной жизни, мы наталкиваемся на антиномию: голый историзм, внешняя авторитарность в религии есть окостенение церковности, своевольный же мистицизм есть ее разложение; не нужно ни того, ни другого, а вместе с тем нужно и то, и другое: как
церковный авторитет, так и личная мистика.
Неточные совпадения
Соборность
церковная не есть какой-либо
авторитет, хотя бы
авторитет собора епископов и даже вселенских соборов, а есть пребывание в общении и любви
церковного народа и Духа Святого.
Если признать соборность и
церковное сознание внешним для меня
авторитетом и экстериоризировать мою совесть в соборный
церковный коллектив, то оправдываются
церковные процессы, совершенно формально подобные коммунистическим процессам.
Раскол подорвал силы русской церкви, умалил
авторитет иерархии и сделал возможной и объяснимой
церковную реформу Петра.
Вернее сказать, что
церковная реформа Петра была уже результатом ослабления церкви, невежества иерархии и потери ее нравственного
авторитета.
Для Хомякова вселенский собор тоже не был
авторитетом, навязывающим
церковному народу свое понимание христианской истины.
Он во всем причте пользовался
авторитетом по
церковному хозяйству и обыкновенно перед праздниками обметал веником иконостас и собственноручно мыл пол в алтаре и чистил лампады, и под его же надзором усердные бабы пообещанию вымывали полы в остальной церкви; он же и «отстреливал голубей», которые прилетали на колокольню и марали колокола; а его дьячиха — престарелая «Аллилуева жена», пекла «благовещенские просвиры», о которых надо сказать два слова в объяснение.
Знаменитый основатель Александрийской школы, воспитанный на эллинизме и поднявший столь высоко
авторитет эллинской философии в
церковном сознании, вполне воспринял учение о непознаваемости Божества разумом.
Поэтому только в Церкви и для Церкви ведома Библия как Слово Божие, вне же ее она есть книга, обладающая высоким учительным
авторитетом и большой литературной ценностью, но легко превращающаяся в мертвую букву без животворящего духа или же представляющая просто предмет научной любознательности [
Церковное установление канона священных книг есть только авторитетное признание и повелительное санкционирование их теургической мощи.
Их грех и вина против кафоличности совсем не в этом, а в том, что они исказили самую идею кафоличности, связав ее с внешним
авторитетом, как бы
церковным оракулом: соборность, механически понятую как внешняя коллективность, они подменили монархическим представительством этой коллективности — папой, а затем отъединились от остального христианского мира в эту ограду
авторитета и тем изменили кафоличности, целокупящей истине,
церковной любви.
Церковные толкователи, нисколько не стесняясь
авторитетом того, кого они признают богом, преспокойно ограничивают значение его слов.