Неточные совпадения
— Говорить надо точнее: не о реформации, которая ни вам, ни мне не нужна, а о реформе
церковного управления, о расширении
прав духовенства, о его экономическом благоустройстве…
Он не мог не знать, что он был
прав, не признавая истинности
церковного учения.
Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на стене
церковной в
правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день Страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало.
Свободу совести защищает безрелигиозный, холодный к вере мир как формальное
право, как одно из
прав человека и гражданина; мир же
церковный, охраняющий веру, слишком часто и легко свободу совести отрицает и религиозной свободы боится.
Мы прежде должны стать свободными, т. е. почувствовать себя внутри церкви, и тогда только получим
право говорить о зле
церковной действительности.
Помещавшийся у свечного ящика староста
церковный и вместе с тем, должно быть, казначей почтамта, толстый, важный, с Анною на шее, увидав подходящего к нему Егора Егорыча, тотчас утратил свою внушительность и почтительно поклонился ему, причем торопливо приложил
правую руку к своей жирной шее, держа почти перпендикулярно большой палец к остальной ручной кисти, каковое движение прямо обозначало шейный масонский знак ученика.
Володин же вел себя степенно и крестился, сохраняя на лице глубокомысленное выражение. Он не связывал с
церковными обрядами никакого иного представления, кроме того, что все это установлено, подлежит исполнению и что исполнение всех обрядов ведет к некоторому внутренному удобству: сходил в праздник в церковь, помолился — и
прав, нагрешил, покаялся — и опять
прав. Хорошо и удобно, тем удобнее, что вне церкви обо всем
церковном не надо было и думать, а руководиться следовало совсем иными житейскими правилами.
Дело вышло из-за
церковного староства. Отец Крискент политично завел разговор на тему, что Нил Поликарпыч уже поработал в свою долю на дом Божий и имеет полное
право теперь отдохнуть.
Те, которые богаче и сильнее их, помочь не могут, так как сами грубы, нечестны, нетрезвы и сами бранятся так же отвратительно; самый мелкий чиновник или приказчик обходится с мужиками, как с бродягами, и даже старшинам и
церковным старостам говорит «ты» и думает, что имеет на это
право.
Он ехал своим лесом и пустырями и воображал, как Зина, чтобы оправдать свой поступок, будет говорить о
правах женщины, о свободе личности и о том, что между
церковным и гражданским браком нет никакой разницы. Она по-женски будет спорить о том, чего не понимает. И, вероятно, в конце концов она спросит: «Причем ты тут? Какое ты имеешь
право вмешиваться?»
За царской властью никогда не признавалась Церковью непогрешимость ни в политических, ни в
церковных вопросах, ей принадлежали
права лишь в области
церковного управления, которые естественно вытекают из отношения царя к Церкви в ее земном, историческом теле, но совершенно не распространяются ни на вероучение, ни на иерархию как таковую.
Носители прежней власти, теряя веру в
церковную для нее опору и живое чувство религиозной связи с подданными, все больше становились представителями вполне светского абсолютизма, борющегося с подданными за свою власть под предлогом защиты своих священных
прав: священная империя, накануне своего падения, вырождается в полицейское государство, пораженное страхом за свое существование.
Вечер… Только что прошла всенощная.
Церковный сторож вынес ширмы из ризницы и поставил их на
правом клиросе богаделенской церкви.
Грехов уже нет, я свят, я имею
право идти в рай! Мне кажется, что от меня уже пахнет так же, как от рясы, я иду из-за ширм к дьякону записываться и нюхаю свои рукава.
Церковные сумерки уже не кажутся мне мрачными, и на Митьку я гляжу равнодушно, без злобы.
Это был как бы подфакультет политических наук, где слушались все юридические предметы, кроме
церковного и римского
права, судебной медицины, уголовного и гражданского судопроизводства.
По обе стороны двора строились галереи,
правая — к
церковному строению, а левая — к отдельному дворцовому строению, которое предполагалось назвать «корпус под гербом».
Церковное учение дало основной смысл жизни людей в том, что человек имеет
право на блаженную жизнь и что блаженство это достигается не усилиями человека, а чем-то внешним, и это миросозерцание и стало основой всей нашей науки и философии.
Но люди, не понимающие особенности учения Христа, привыкшие к внешним учениям и желающие чувствовать себя
правыми, как чувствует себя
правым фарисей, противно всему духу учения Христа, из буквы его сделали внешнее учение правил, называемое
церковным христианским учением, и этим учением подменили истинное Христово учение идеала.
«Июля 9-го дня, в воскресенье, по должности христианской (пишет Перфилий) случился я быть в приходской своей Всемилостивейшего Спаса, что в Наливках, церкви у утренни и для пения
церковного становился всегда на
правом клиросе, и во время той утренни во палиелей, тоя церкви служащий, определенный за штатом недействительный священник Кирилл Федоров кадил всю церковь и народ по обычаю. По каждении же он, поп, паки взошел на
правый клирос и кадил мне (Перфилию) вторично — особищно других».