Неточные совпадения
Отношение человека к
Богу предполагает драматическую борьбу между
царством Духа и
царством Кесаря, прохождение через дуализм, во имя окончательного монизма, который может раскрыться лишь эсхатологически.
Он идет не к преображению этого мира в
Царство Божие, а к утверждению в границах этого мира
Царства Божия без
Бога, а значит, и без человека, ибо
Бог и человек неразрывно связаны.
Социальная революция заключает в себе мессианский и хилиастический элемент, она безусловно устремлена к
царству Божьему на земле, хотя и без веры в
Бога.
Те, которые хотели возвысить идею
Бога, страшно принизили ее, сообщив
Богу свойства, взятые из
царства кесаря, а не
царства Духа.
— Нет, батюшка, не был. Татьяна Васильевна покойница —
царство ей небесное! — никому не позволяла жениться. Сохрани
Бог! Бывало, говорит: «Ведь живу же я так, в девках, что за баловство! чего им надо?»
— Да притом, — продолжал он, — и мужики-то плохие, опальные. Особенно там две семьи; еще батюшка покойный, дай
Бог ему
царство небесное, их не жаловал, больно не жаловал. А у меня, скажу вам, такая примета: коли отец вор, то и сын вор; уж там как хотите… О, кровь, кровь — великое дело! Я, признаться вам откровенно, из тех-то двух семей и без очереди в солдаты отдавал и так рассовывал — кой-куды; да не переводятся, что будешь делать? Плодущи, проклятые.
— Как за что, батюшка Кирила Петрович? а за тяжбу-то покойника Андрея Гавриловича. Не я ли в удовольствие ваше, то есть по совести и по справедливости, показал, что Дубровские владеют Кистеневкой безо всякого на то права, а единственно по снисхождению вашему. И покойник (
царство ему небесное) обещал со мною по-свойски переведаться, а сынок, пожалуй, сдержит слово батюшкино. Доселе
бог миловал. Всего-на-все разграбили у меня один анбар, да того и гляди до усадьбы доберутся.
Отец мой возил меня всякий год на эту языческую церемонию; все повторялось в том же порядке, только иных стариков и иных старушек недоставало, об них намеренно умалчивали, одна княжна говаривала: «А нашего-то Ильи Васильевича и нет, дай ему
бог царство небесное!.. Кого-то в будущий год господь еще позовет?» — И сомнительно качала головой.
— Ну, теперь пойдет голова рассказывать, как вез царицу! — сказал Левко и быстрыми шагами и радостно спешил к знакомой хате, окруженной низенькими вишнями. «Дай тебе
бог небесное
царство, добрая и прекрасная панночка, — думал он про себя. — Пусть тебе на том свете вечно усмехается между ангелами святыми! Никому не расскажу про диво, случившееся в эту ночь; тебе одной только, Галю, передам его. Ты одна только поверишь мне и вместе со мною помолишься за упокой души несчастной утопленницы!»
Я, очевидно, был «мистическим анархистом» в другом смысле, и тип мистического анархиста того времени мне был чужд, Я и сейчас мистический анархист в том смысле, что
Бог для меня есть прежде всего свобода и Освободитель от плена мира,
Царство Божье есть
царство свободы и безвластия.
Окончательная победа
Бога над силами ада не может быть разделением на два
царства, Божье и диавольское, спасенных и обреченных на вечную муку, оно может быть лишь единым
царством.
Бог царствует в
царстве свободы, а не в
царстве необходимости, в духе, а не в детерминированной природе.
Откровение
Бога миру и человеку есть откровение эсхатологическое, откровение
Царства Божьего, а не
царства мира.
Русский безграмотный мужик любит ставить вопросы философского характера — о смысле жизни, о
Боге, о вечной жизни, о зле и неправде, о том, как осуществить
Царство Божье.
Компромиссное, оппортунистическое, приспособляющееся отношение к государству, к
царству кесаря в историческом христианстве обычно оправдывалось тем, что сказано воздавать кесарево кесарю, а Божье
Богу.
«Объясните мне, пожалуйста, — говорит он, — отчего верить в
Бога смешно, а верить в человека не смешно; верить в человечество не смешно, а верить в
Царство Небесное — глупо, а верить в земные утопии — умно?» Из западных социальных мыслителей ему ближе всех Прудон.
Он обличает историческое христианство, историческую церковь в приспособлении заветов Христа к закону этого мира, в замене
Царства Божьего
царством кесаря, в измене закону
Бога.
Ждут прогрессисты наступления
царства Божьего на земле, а в
Бога перестали верить.
Византийское, теократическое
царство было тем же соблазном языческого
царства этого мира, которое господствует везде, где мир не сливается с
Богом.
В безрелигиозном сознании нового человечества древние чаяния
Царства Божьего смешались с чаяниями
царства князя этого мира; обетования второго пришествия Христа затмились христианскими же обетованиями о пришествии земного
бога — врага Христова.
Социализм верит, что старый мир разрушится, что над старым злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле,
царство человеческой правды, что люди будут как
боги.
Согласно современному сознанию человек не имеет глубоких корней в бытии; он не божественного происхождения, он — дитя праха; но именно потому должен сделаться
богом, его ждет земное могущество,
царство в мире.
Идея прогресса и есть идея смысла истории, истории как пути к
Богу, к благодатному концу, к
Царству Божьему.
Но в
царство это войдут те, которые полюбили Распятого, в Нем свободно увидели
Бога и Царя.
Вне
Бога и
Царства Божьего пытались утвердить зло; но вне
Бога и
Царства Божьего нет ничего и быть ничего не может, кроме ничтожества, лжи, фальсификации, небытия.
«Вот бог-то все по-своему делает, — говорила Флена Ивановна Лупеневская, — покойный дядюшка Степан Михайлыч,
царство ему небесное, не жаловал нашего Неклюдова и слышать не хотел, чтоб его у нас похоронили, а косточки его лежат возле нашей церкви.
Пришла Палагея, не молодая, но еще белая, румяная и дородная женщина, помолилась
богу, подошла к ручке, вздохнула несколько раз, по своей привычке всякий раз приговаривая: «Господи, помилуй нас, грешных», — села у печки, подгорюнилась одною рукой и начала говорить, немного нараспев: «В некиим
царстве, в некиим государстве…» Это вышла сказка под названием «Аленький цветочек» [Эту сказку, которую слыхал я в продолжение нескольких годов не один десяток раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал ее, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Палагеи.
— Три раза, канальи, задевали, сначала в ногу, потом руку вот очень сильно раздробило, наконец, в животе пуля была; к тяжелораненым причислен, по первому разряду, и если бы не эта девица Прыхина, знакомая ваша, пожалуй бы, и жив не остался: день и ночь сторожила около меня!.. Дай ей
бог царство небесное!.. Всегда буду поминать ее.
Только маменька ваша, дай ей
бог царство небесное: «Нет, говорит, Миша, прошу тебя — Макара Григорьева не трогай!
— Я жестяник Иван, — а вы кто? Нас трое было в кружке Егора Ивановича, — жестяников трое… а всех одиннадцать. Очень мы любили его —
царство ему небесное!.. Хоть я не верю в
бога…
— Что ж за глупость! Известно, папенька из сидельцев вышли, Аксинья Ивановна! — вступается Боченков и, обращаясь к госпоже Хрептюгиной, прибавляет: — Это вы правильно, Анна Тимофевна, сказали: Ивану Онуфричу денно и нощно
бога молить следует за то, что он его, царь небесный, в большие люди произвел. Кабы не
бог, так где бы вам родословной-то теперь своей искать? В червивом
царстве, в мушином государстве? А теперь вот Иван Онуфрич, поди-кось, от римских цезарей, чай, себя по женской линии производит!
— Вот именно. В другом бы
царстве с тебя миллионов бы пять слупили, да еще в клетке по ярмаркам показывать возили бы. А у нас начальники хлеб-соль с тобой водят. Право, дай
бог всякому! Ну, а в промежутках что же ты делал?
То не два зверья сходилися, промежду собой подиралися; и то было у нас на сырой земли, на сырой земли, на святой Руси; сходилися правда со кривдою; это белая зверь — то-то правда есть, а серая зверь — то-то кривда есть; правда кривду передалила, правда пошла к
богу на небо, а кривда осталась на сырой земле; а кто станет жить у нас правдою, тот наследует
царство небесное; а кто станет жить у нас кривдою, отрешен на муки на вечные…“
Вместо всяких правил прежних исповеданий, учение это выставляло только образец внутреннего совершенства, истины и любви в лице Христа и последствия этого внутреннего совершенства, достигаемого людьми, — внешнего совершенства, предсказанного пророками, —
царства божия, при котором все люди разучатся враждовать, будут все научены
богом и соединены любовью и лев будет лежать с ягненком.
Отец мой Пугачева-изверга помнит, а деда моего вместе с барином, Матвеем Никитичем, — дай
бог им
царство небесное — Пугач на одной осине повесил, за что родитель мой от покойного барина, Афанасья Матвеича, не в пример другим был почтен: камардином служил и дворецким свою жизнь скончал.
Как две капли воды — вылитый батюшка… дай
бог ему
царство небесное!
— Да, молодец! без малого годов сотню прожил, а на всем веку не бывал так радостен, как сегодня. Благодарение творцу небесному, очнулись наконец право-славные!.. Эх, жаль! кабы господь продлил дни бывшего воеводы нашего, Дмитрия Юрьевича Милославского, то-то был бы для него праздник!.. Дай
бог ему
царство небесное! Столбовой был русский боярин!.. Ну, да если не здесь, так там он вместе с нами радуется!
Покойный твой батюшка — дай
бог ему
царство небесное! — не так изволил думать.
Дай
бог ему
царство небесное! он не оставлял меня своею милостию.
— Дай
бог ему
царство небесное! Уж, видно, ему так на роду написано. Поедем, боярин.
Сильный в крепости и крепкий во бранех…» — народ пал ниц, зарыдал, и все мольбы слились в одну общую, единственную молитву: «Да спасет господь
царство Русское!» По окончании молебствия Феодосий, осенив животворящим крестом и окропив святой водою усердно молящийся народ, произнес вдохновенным голосом: «С нами
бог!
— Ваше высокоблагородие… — проговорил Редька, тихо пошевелив губами, — ваше высокоблагородие, осмелюсь доложить… все под
богом ходим, всем помирать надо… Дозвольте правду сказать… Ваше высокоблагородие, не будет вам
царства небесного!
— Что вы, батюшка! Ее родители были не нынешнего века — люди строгие, дай
бог им
царство небесное! Куда гулять по саду! Я до самой почти свадьбы и голоса-то ее не слышал. За день до венца она перемолвила со мной в окно два словечка… так что ж? Матушка ее подслушала да ну-ка ее с щеки на щеку — так разрумянила, что и боже упаси! Не тем помянута, куда крута была покойница!
— Дай вам
Бог доброе здоровье, родителям
царство небесное, — и поплыл далее.
Старик ответил ему тем же, как отвечал Ничипоренке, — ни более, ни менее, как то же: «Дай
Бог тебе доброе здоровье, родителям
царство небесное».
Старик-сборщик, не выходя ни на секунду из своего спокойного состояния, отдал Бенни свой поклон и протянул ему тоже: «Дай
Бог тебе доброе здоровье, родителям
царство небесное».
А потому прибегаю к вашему благородию как к командеру за помощью: нет ли в
царстве вашего благородия столько милосердных денежек на выкуп моего благословения для обуви ног, за что вашему благородию все воздаст
бог в день страшного своего пришествия, а я, в ожидании всей вашей ко мне благоволении, остаюсь по гроб жизни вашей роты рядовой солдат, Семеон Мамашкин».
— Они меня очень любили, — возразила Маша, тщательно укладывая письма в карман, и слезы тихонько потекли по ее щекам. — Я всегда на них надеялась; если б господь продлил им веку, они бы не оставили меня. Дай
бог им
царство небесное!..
Богу слава!
Довольно он откладывал венчанье
Со дня, как Земской думою соборной
На
царство был избран!
Но первый сердца долг к тебе, царю царей!
Все
царства держатся десницею твоей.
Прославь, и возвеличь, и вознеси Россию!
Сотри ее врагов коварну, горду выю,
Чтоб с трепетом сказать иноплеменник мог:
Языки, ведайте — велик российский
бог...