Неточные совпадения
— Представьте, он — спит! — сказала она, пожимая плечами. —
Хотел переодеться, но свалился на кушетку и — уснул, точно
кот. Вы, пожалуйста; не думайте, что это от неуважения к вам! Просто: он всю ночь играл в карты, явился домой в десять утра, пьяный,
хотел лечь спать, но вспомнил про вас, звонил в гостиницу, к вам, в больницу… затем отправился на кладбище.
— Она будет очень счастлива в известном, женском смысле понятия о счастье. Будет много любить; потом, когда устанет, полюбит собак,
котов, той любовью, как любит меня. Такая сытая, русская. А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны. А вот француз, англичанин — они нужны всему миру. И — немец,
хотя я не люблю немцев.
Из животного царства осталось на фрегате два-три барана, которые не могут стоять на ногах, две-три свиньи, которые не
хотят стоять на ногах, пять-шесть кур, одна утка и один
кот.
Васька лежит, растянувшись на боку, жмурит глаза и тихо мурлычет. Он даже оправдываться в взводимом на него обвинении не
хочет. Дедушка отрывает у копченой селедки плавательное перо и бросает его
коту. Но Васька не обращает никакого внимания на подачку.
Аннушка сегодня злилась на всех, точно предчувствуя ожидавшую ее неприятность. Наташка старалась ее задобрить маленькими услугами, но Аннушка не
хотела ничего замечать. Подвернувшийся под руку Корнило получил от нее такой град ругательств, что юркнул в первую печь, как напрокудивший
кот.
— Как
хотите, дорогой мой, если вам или Любе не нравится мой метод, то я
котов и отказаться.
— Ну, будем говорить откровенно: пятьсот. Не
хочу покупать
кота в мешке.
Кот следил повсюду за Передоновым широкозелеными глазами. Иногда он подмигивал, иногда страшно мяукал. Видно было сразу, что он
хочет подловить в чем-то Передонова, да только не может и потому злится. Передонов отплевывался от него, но
кот не отставал.
И ушел, таща неистово мяукавшего
кота. Дорогою он думал тоскливо, что везде, всегда, все над ним только смеются, никто не
хочет ему помочь. Тоска теснила его грудь.
Когда ему нужна была женщина, он ластился ко мне
котом и с его языка горячий мед тек, а когда он меня не
хотел, то щелкал меня словами, как кнутом.
Выходило всегда как-то, что он поспевал всюду, даром что едва передвигал своими
котами; ни одно дело не обходилось без Герасима;
хотя сам он никогда не участвовал на мирских сходках, но все почему-то являлись к нему за советом, как словно никто не смел помимо него подать голоса.
— Я не
хочу молчать! — говорила она. — Молоденький такой… здоровый, любимый мною… что ты мне сделал? Сказал ты мне: «Ну, выбирай, Олимпиада, — я или он»? Сказал ты это? Нет, ты —
кот, как все
коты…
— Ты мне про
кота рассказал, а
хочешь, я тебе про некоего медведя расскажу?
Хотите, расскажу вам про
кота?
И круглый плоский скат летел темным кругом по воздуху и точно шлепался о палубу. Итальянцы смеялись, показывая свои великолепные зубы, добродушно кивали головами и что-то бормотали по-своему. Почем знать, может быть, они сами думали, что морской
кот считается лучшим местным деликатесом, и не
хотели обижать добрых балаклавцев отказом.
— Никогда у нас в спальне никакого
кота не было, а тут ишь какой забрался!»
Хотела она опять
кота рукой взять, а его опять нет.
Выгнать его», — решила она и
хотела схватить
кота и выбросить, а он, как туман, так мимо пальцев у нее и проходит.
Дележ, совершаемый по всем законам справедливости между однокашницами бывшей скотницы, не успокоил, однако, шумного их сборища;
хотя тетка Фекла и уступила скотнице Домне полосатую понёву [Понёва — домотканая полосатая юбка.] покойницы за ее изношенные
коты [
Коты — старинная женская обувь.] (главную причину криков и размирья);
хотя завистливая Домна перестала кричать на Голиндуху, завладевшую повязкою и чулками умершей, но наступившая тишина продолжалась недолго и была только предвестницею новой бури.
Иван Андреевич, превратившийся из разъяренного тигра в ягненка, оробев и присмирев, как мышонок перед
котом, едва смел дышать от испуга,
хотя и мог бы знать, по собственному опыту, что не все оскорбленные мужья кусаются.
Церковный староста после обедни зазвал к себе служивого ильинской нови поесть, ильинской баранины покушать, ильинского сота отведать, на ильинской соломке — деревенской перинке — после обеда поспать-подремать. Служивый поблагодарил и
хотел было взвалить
котому́ на старые плечи, но староста того не допустил, сыну велел солдатское добро домой отнести.
Начав ползком, как
кот, подкрадываться к цели, Горданов чувствовал уж теперь в своих когтях хвосты тех птиц, в которых
хотел впиться. Теперь более чем когда-либо окрепло в нем убеждение, что в нашем обществе все прощено и все дозволено бесстыдной наглости и лицемерием прикрытому пороку.
Прежний гимназист „Петька“ был перед ним, — все тот же, блудливый и трусливый, точно
кот, — испугавшийся вынутого им жребия — насолить учителю Перновскому. Жалости Теркин к нему не почувствовал,
хотя дело шло, вероятно, о чем-нибудь поважнее перехвата тысячи рублей.
Пошел я на крыльцо, отворил дверь,
кот мне под ноги шасть, и никогда я, на своем веку страху не испытавший, тогда, сознаюсь, дрогнул, под ноги себе посмотрел,
хотел ногой
кота ударить в сердцах, что он меня испугал, только он, проклятый, у меня между ног проскочил и был таков, а в это время над головой у меня что-то вдруг зашуршало!
— Не знаю. Сначала дремота, и спать
хочу, а потом вдруг как
кот… и от
кота бурктта…
Задавались чрезвычайно беспокойные ночи, когда
коты совсем не знали покоя сами и не
хотели позволять спать людям: они мяукали, скреблись, прыгали, падали с высот вниз, и опять царапались вверх, и, настигая друг друга, дрались так, что сыпалась шерсть, и затем вновь падение и вновь беготня.