Неточные совпадения
Дети ее пристроились, то
есть Ванюша кончил
курс наук и поступил на службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих,
хотя в сердце своем, может
быть бессознательно, и давала им всем равное место. Но воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки.
Хотя пролив, через который следовало идти, имеет
в ширину до 19 миль, но
в темноте поневоле
в голову приходят разные сомнения, например, что могла
быть погрешность
в карте или течением отнесло от
курса, тогда можно наткнуться…
— Что ж такое? — счел нужным оборониться Коля,
хотя ему очень приятна
была и похвала. — Латынь я зубрю, потому что надо, потому что я обещался матери кончить
курс, а по-моему, за что взялся, то уж делать хорошо, но
в душе глубоко презираю классицизм и всю эту подлость… Не соглашаетесь, Карамазов?
Вышел из 2–го
курса, поехал
в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим, отвез двух человек
в казанский, пятерых —
в московский университет, — это
были его стипендиаты, а
в Петербург, где сам
хотел жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
Саша ее репетитор по занятиям медициною, но еще больше нужна его помощь по приготовлению из тех предметов гимназического
курса для экзамена, заниматься которыми ей одной
было бы уж слишком скучно; особенно ужасная вещь — это математика: едва ли не еще скучнее латинский язык; но нельзя, надобно поскучать над ними, впрочем, не очень же много: для экзамена, заменяющего гимназический аттестат,
в медицинской академии требуется очень, очень немного: например, я не поручусь, что Вера Павловна когда-нибудь достигнет такого совершенства
в латинском языке, чтобы перевести
хотя две строки из Корнелия Непота, но она уже умеет разбирать латинские фразы, попадающиеся
в медицинских книгах, потому что это знание, надобное ей, да и очень не мудреное.
— Дмитрий, ты стал плохим товарищем мне
в работе. Пропадаешь каждый день на целое утро, и на половину дней пропадаешь по вечерам. Нахватался уроков, что ли? Так время ли теперь набирать их? Я
хочу бросить и те, которые у меня
есть. У меня
есть рублей 40 — достанет на три месяца до окончания
курса. А у тебя
было больше денег
в запасе, кажется, рублей до сотни?
Германская философия
была привита Московскому университету М. Г. Павловым. Кафедра философии
была закрыта с 1826 года. Павлов преподавал введение к философии вместо физики и сельского хозяйства. Физике
было мудрено научиться на его лекциях, сельскому хозяйству — невозможно, но его
курсы были чрезвычайно полезны. Павлов стоял
в дверях физико-математического отделения и останавливал студента вопросом: «Ты
хочешь знать природу? Но что такое природа? Что такое знать?»
Для служащих
были особые
курсы после обеда, чрезвычайно ограниченные и дававшие право на так называемые «комитетские экзамены». Все лентяи с деньгами, баричи, ничему не учившиеся, все, что не
хотело служить
в военной службе и торопилось получить чин асессора, держало комитетские экзамены; это
было нечто вроде золотых приисков, уступленных старым профессорам, дававшим privatissime [самым частным образом (лат.).] по двадцати рублей за урок.
— Изложение дела. Я его племянник, это он не солгал, хоть и всё лжет. Я
курса не кончил, но кончить
хочу и на своем настою, потому что у меня
есть характер. А покамест, чтобы существовать, место одно беру
в двадцать пять рублей на железной дороге. Сознаюсь, кроме того, что он мне раза два-три уже помог. У меня
было двадцать рублей, и я их проиграл. Ну, верите ли, князь, я
был так подл, так низок, что я их проиграл!
— Это — ответ матери на мое письмо, — объяснил Коронат, когда я окончил чтение. — Я просил ее давать мне по триста рублей
в год, покуда я не кончу академического
курса. После я обязуюсь от нее никакой помощи не требовать и, пожалуй, даже возвратить те полторы тысячи рублей, которые она употребит на мое содержание; но до тех пор мне нужно. То
есть, коли
хотите, я могу обойтись и без этих денег, но это может повредить моим занятиям.
Говорили об этом и на конках, и
в мелочных лавочках, и
в дворницких, словом — везде, где современная внутренняя политика почерпает свои вдохновения. И странное дело! —
хотя я, как человек, кончивший
курс наук
в высшем учебном заведении, не верил этим рассказам, но все-таки инстинктивно чего-то ждал. Думал: придут, заставят
петь… сумею ли?
А Литвинов опять затвердил свое прежнее слово: дым, дым, дым! Вот, думал он,
в Гейдельберге теперь более сотни русских студентов; все учатся химии, физике, физиологии — ни о чем другом и слышать не
хотят… А пройдет пять-шесть лет, и пятнадцати человек на
курсах не
будет у тех же знаменитых профессоров… ветер переменится, дым хлынет
в другую сторону… дым… дым… дым!
Остальное пошло так, как Ольга Федотовна
хотела для счастья других: с течением многих лет ее Василий Николаич, которого она притравила, как Диана Актеона, окончил
курс академии, пошел
в монахи и
был, к удовольствию сестры, архиереем, а Ольга Федотовна так и осталась Дианою, весталкою и бабушкиною горничной.
Мало-помалу я совсем развлекся, и
хотя Иван Ипатыч месяца через три нанял для нас студента, кончившего
курс в духовной семинарии, Гурья Ивлича Ласточкина, очень скромного и знающего молодого человека, с которым я мог бы очень хорошо заниматься, но я до самой весны, то
есть до времени отъезда Елагиных
в деревню, учился очень плохо.
Везде приняли нас очень благосклонно, но Григорий Иваныч объявил, что я могу поступить собственно к его товарищу Запольскому, потому что они воспитанников разделили; что трое старших находятся непосредственно под его наблюдением; что его воспитанники, через год кончив
курс гимназического ученья, должны оставить гимназию для поступления
в службу, и что он, Григорий Иваныч, тогда
будет жить особо и воспитанников иметь не
хочет.
Дм. Кавелина, который, состоя едва ли уже не на 4-м
курсе, видимо интересовался обществом молодых девушек. Надо сказать правду, что
хотя меньшая далеко уступала старшей
в выражении какой-то воздушной грации и к тому же, торопясь высказать мысль, нередко заикалась, но обе они, прекрасно владея новейшими языками, отчасти музыкой и, при известном свободомыслии, хорошими манерами, могли для молодых людей
быть привлекательными.
В числе неприятных последствий от лешевой дудки
было еще то, что дедушка Илья за прочитанные им для меня
курсы демонологии получил от матушки выговор и некоторое время меня дичился и будто не
хотел продолжать моего образования. Он даже притворялся, будто гонит меня от себя прочь.
"О, батенька и маменька! — думал я
в то время, — зачем поскупилися вы прислать своей отменной грушевки, славящейся во всем околодке? Нас бы признали прямо философами, а через то сократился бы
курс учения нашего, и вы,
хотя и вдруг, но,
быть может, меньше заплатили бы, нежели теперь, уплачивая за каждый предмет!"
— Н-да, конечно, это немаловажно… А я
хотел было вам предложить прокатиться вместе со мной до Астрахани, сплавились бы на плотах, а там у меня
есть знакомые из компанейских, так что назад на пароходе ничего бы не стоило. Отличное бы дело, ей-Богу? а? Прямо бы
в Казань и предоставил, как раз к началу
курса.
— Изволь: я только не
хотел напоминать тебе неприятной истории: этот Подозеров, когда все мы
были на четвертом
курсе,
был распорядителем
в воскресной школе.
Токарев из своего скудного заработка
в Пожарске высылал ей
в Петербург денег, чтоб дать возможность кончить
курсы; ни разу она не отказалась от денег,
хотя могли же
быть у нее хоть иногда кой-какие заработки; этою весною она вышла с
курсов, ничего ему даже не написала, а деньги от него продолжала получать.
— И потом, вот что я
хотел вас просить. У меня решительно не хватает времени на все. Отчего бы вашим помощникам не шифровать служебных телеграмм? Это и для них полезно, — они, таким образом, все время
будут в курсе наших самых даже мелких распоряжений…
Сам С. от перехода
в Дерпт воздержался; но медик З-ч (
хотя и не знал по-немецки)
был увлечен и привлек нашего четвертого сожителя, пензенца Зарина, камералиста, моложе меня
курсом.
Всё это
было похоже на вдохновение уж и потому, что продолжалось недолго. Васильев скоро устал. Лондонские, гамбургские, варшавские своею массою давили его, как горы давят землю; он робел перед этой массой, терялся; вспоминал он, что у него нет дара слова, что он труслив и малодушен, что равнодушные люди едва ли
захотят слушать и понимать его, студента-юриста третьего
курса, человека робкого и ничтожного, что истинное апостольство заключается не
в одной только проповеди, но и
в делах…
Если бы Караулов жил
в Петербурге и имел
хотя бы небольшое соприкосновение с представителями петербургского света, он узнал бы, что его друг граф Владимир
был недавний герой пикантной истории, жертвой которой
была одна молоденькая артистка, прямо с
курсов пения попавшая
в круговорот «веселящегося Петербурга». Ее звали Иреной.
Наде — если она сразу поступит на
курсы — надо
будет подчиняться известным правилам.
В студенческих номерах, во всяком случае, ей оставаться нельзя. Она еще там, у себя, говорила, что,
быть может, попадет к дальним родственникам ее матери где-то на Плющихе или
в одном из переулков Остоженки; но что она сначала
хочет"осмотреться". Может, эти родственники окажутся и совсем"неподходящими".
И потому освобождение русского народа от развращающего влияния узаконенного преступления — со всех сторон дело огромной важности. И освобождение это произойдет не тогда, когда
будут изъяты от телесного наказания кончившие
курс, или еще какие-нибудь из крестьян, или даже все крестьяне, за исключением
хотя бы одного, а только тогда, когда правящие классы признают свой грех и смиренно покаются
в нем.