Неточные совпадения
— Возьмем на прицел глаза и ума такое происшествие: приходят к молодому царю некоторые простодушные люди и предлагают: ты бы, твое величество, выбрал из народа людей поумнее для свободного разговора, как
лучше устроить жизнь. А он им отвечает: это
затея бессмысленная. А водочная торговля вся в его руках. И — всякие налоги. Вот о чем надобно думать…
— Что ты
затеваешь? Боже тебя сохрани!
Лучше не трогай! Ты станешь доказывать, что это неправда, и, пожалуй, докажешь. Оно и не мудрено, стоит только справиться, где был Иван Иванович накануне рожденья Марфеньки. Если он был за Волгой, у себя, тогда люди спросят, где же правда!.. с кем она в роще была? Тебя Крицкая видела на горе одного, а Вера была…
Искусства дались ему
лучше наук. Правда, он и тут
затеял пустяки: учитель недели на две посадил весь класс рисовать зрачки, а он не утерпел, приделал к зрачку нос и даже начал было тушевать усы, но учитель застал его и сначала дернул за вихор, потом, вглядевшись, сказал...
— Ах, Сережа, Сережа… — шептал Бахарев, качая головой. — Добрая у тебя душа-то… золотая…
Хорошая ведь в тебе кровь-то. Это она сказывается. Только… мудреное ты дело
затеваешь, небывалое… Вот я — скоро и помирать пора, а не пойму хорошенько…
Благодарю за известие о водворении Бакунина в доме Лучших. Хорошо знать его на
хороших руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал, на ком он
затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой всех томских невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о выборе ее сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь идет об M. А. Бакунине. Об этом — и в начале следующего письма.]
— Простите: я не сравнивал людей, а только обобщал первоисточник чувства. Я мог бы привести для примера и самоотверженную любовь матерей-животных. Но вижу, что
затеял скучную материю.
Лучше бросим.
Читатель, конечно, сам догадывается, что старики Углаковы до безумия любили свое единственное детище и почти каждодневно ставились в тупик от тех нечаянностей, которые Пьер им устраивал, причем иногда мать
лучше понимала, к чему стремился и что
затевал сын, а иногда отец. Вошедший невдолге камердинер Пьера просил всех пожаловать к больному. Муза Николаевна сейчас же поднялась; но Сусанна Николаевна несколько медлила, так что старуха Углакова проговорила...
— Так как же? — говорил он, — в Воплино отсюда заедешь? с старушкой, бабенькой, проститься хочешь? простись! простись, мой друг! Это ты
хорошее дело
затеяла, что про бабеньку вспомнила! Никогда не нужно родных забывать, а особливо таких родных, которые, можно сказать, душу за нас полагали!
На прочих арестантов они смотрели с достоинством и даже с снисходительностью, ссор ненужных не
затевали, у начальства были на
хорошем счету, на работах являлись как будто распорядителями, и ни один из них не стал бы придираться, например, за песни; до таких мелочей они не унижались.
— А ты
хорошего меня обокрасть
затеял!
Так уж
лучше теперь, чем еще ссору из-за этого
затевать.
Я принадлежу к числу людей, обладающих
хорошей памятью чувств, и, думая о Дэзи, я помнил раскаянное стеснение — вчера, когда я так растерянно отпустил ее, огорченную неудачей своей
затеи.
— Нет… невозможно, — хрипел Маркушка, не поворачивая головы. — Уж тут пронюхают, Гордей Евстратыч, все пронюхают… Только деньги да время задарма изведешь… прожженный народ наши приисковые… чистые варнаки… Сейчас разыщут, чья была шахта допрежь того; выищутся наследники, по судам затаскают… нет, это не годится. Напрасно не
затевай разведок, а
лучше прямо объявись…
У него было имение
хорошее, только он все это нарушил через разные свои
затеи.
Артамонова очень удивила дерзкая
затея городского головы, но он подписал бумагу, уверенный, что это будет неприятно брату, Мирону, да, наверное, и Воропонов получит
хороший выговор из Петербурга: не суйся, дурак толстогубый, не в своё дело, не заносись высоко!
Повторяю: жить в деревне только в качестве «
хорошего барина» все-таки совестно, и потому я был очень обрадован, когда узнал, что у культурного русского человека, и помимо сельскохозяйственных
затей, может существовать вполне деревенское дело, а именно: дело совета, разъяснения, просвещения и посильной помощи.
— У него, в Симбирске, дядя живет, злодей ему и разоритель, вот он и
затеял убить дядю, да, однако, пожалел сам себя, отскочил от греха. Зверь мужик, а — добрый! Он —
хороший…
Что же далее? Насмотрелся он всего по походам в России: ему не понравился дом, где батенька жили и померли. Давай строить новый, да какой? В два этажа, с ужасно великими окнами, с огромными дверями. И где же? Совсем не на том месте, где был наш двор, а вышел из деревни и говорит: тут вид
лучше. Тьфу ты, пропасть! Да разве мы для видов должны жить? Было бы тепло да уютно, а на виды я могу любоваться в картинах. На все его
затеи я молчал, — не мое дело, — но видел, что и великие умы могут впадать в слабость!
Студент. Вот видите ли. Для меня самого жизнь в Москве наскучила: бедность, отсутствие труда, постоянно вознаграждаемого… По аудиториям шляться прискучило, слушать болтовню профессоров (все пустые башки)… Упитанных барчонков учить — еще глупее. У меня в виду была другая жизнь. В Петербурге, изволите ли видеть, есть кружок людей, которые
затеяли некоторое
хорошее дело. Они устроили коммуну. Вот к этим людям и я хотел присоединиться…
В этом же роде были и
затеи старика Багрова, когда он был в
хорошем расположении духа.
Какие мы девки баловницы! Вот приласкай парня, он и не отстанет, и будет подле тебя увиваться. Только чтой-то он иной раз такой
хорошим, веселый, а иной раз чудной такой? Что-нибудь у него па душе есть. Может, он что недоброе
затевает… так мы с матушкой и двери покажем, у нас недолго! А все будет жаль. Вот шуткой, шуткой, а ведь как полюбила, ажио сердце ноет, так вот и бьется, ровно голубь.
Несомненным талантом владея,
Он прославился книгой своей,
Он из Африки негра-лакея
Вывез (очень
хороший лакей,
Впрочем, смысла в подобных
затеяхЯ не вижу: по воле судеб
Петербург недостатка в лакеях
Никогда не имел)…
— Ну, так видишь ли… Игумен-от красноярский, отец Михаил, мне приятель, — сказал Патап Максимыч. — Человек добрый,
хороший, да стар стал — добротой да простотой его мошенники, надо полагать, пользуются. Он, сердечный, ничего не знает — молится себе да хозяйствует, а тут под носом у него они воровские дела
затевают… Вот и написал я к нему, чтобы он лихих людей оберегался, особенно того проходимца, помнишь, что в Сибири-то на золотых приисках живал?.. Стуколов…
— Нет, брат, стой! — подошел к столу солдатик. — А зачем же он, коли так, эту Крынску кампанию свою
затеял? Сколько народу-то покалечил у нас! Коли он такой сердобольный, так он бы
лучше Богу молился. Вот что!
—
Затеи эти все
лучше кулачества, — уныло выговорил писатель.
— Учились бы
лучше, курсы кончили, а то свадьбы
затеваете. Вот по окончании школы поженились бы — это другое дело. Впрочем, — прибавил он, — давай вам Бог счастья. Только разрешит ли начальство!
— Ужасно! — воскликнул граф Миних. — Нельзя ли облегчить бедствия народные,
затеяв общеполезную работу? Сколько оставил нам Петр Великий важных планов, которых исполнение станет на жизнь и силы разве только наших правнуков! Например, чего бы
лучше упорядочить пути сообщения в России? Для такого дела я положил бы в сторону меч и взялся бы за заступ и циркуль. А где, позвольте спросить, Артемий Петрович, наиболее оказываются нужды народные?
— Молчи
лучше, не мути меня, опять интригу
затеваешь! Говорил не раз — брось, просись у царя на воеводство, подальше… Ишь, что задумал, через татарву поганую православного царя добывать… Молчи!