Неточные совпадения
Напившись чаю у того самого богатого мужика-хозяина, у которого останавливался Левин в свою поездку к Свияжскому, и побеседовав с бабами о детях и со стариком о графе Вронском, которого тот очень
хвалил, Дарья Александровна в 10 часов
поехала дальше.
Она знала Анну Аркадьевну, но очень мало, и
ехала теперь к сестре не без страху пред тем, как ее примет эта петербургская светская дама, которую все так
хвалили.
В самом деле, пора было
ехать домой. Мать писала письма, необычно для нее длинные, осторожно
похвалила деловитость и энергию Спивак, сообщала, что Варавка очень занят организацией газеты. И в конце письма еще раз пожаловалась...
Несколько раз
похвалив детей и тем хотя отчасти удовлетворив мать, жадно впитывающую в себя эти похвалы, он вышел за ней в гостиную, где англичанин уже дожидался его, чтобы вместе, как они уговорились,
ехать в тюрьму. Простившись со старыми и молодыми хозяевами, Нехлюдов вышел вместе с англичанином на крыльцо генеральского дома.
На другой день, когда
ехали в оперу в извозничьей карете (это ведь дешевле, чем два извозчика), между другим разговором сказали несколько слов и о Мерцаловых, у которых были накануне,
похвалили их согласную жизнь, заметили, что это редкость; это говорили все, в том числе Кирсанов сказал: «да, в Мерцалове очень хорошо и то, что жена может свободно раскрывать ему свою душу», только и сказал Кирсанов, каждый из них троих думал сказать то же самое, но случилось сказать Кирсанову, однако, зачем он сказал это?
Таким образом приятели разговаривали целый вечер; затем Живин и Кергель отужинали даже в Воздвиженском, причем выпито было все вино, какое имелось в усадьбе, и когда наконец гости уселись в свои пошевни, чтоб
ехать домой, то сейчас же принялись
хвалить хозяина.
— Не знаю, ваше превосходительство, — начал он нерешительным тоном, — какие вы имеете сведения, а я, признаться сказать,
ехавши сюда, заезжал к князю Ивану. Новый вице-губернатор в родстве с ним по жене — ну, и он ужасно его
хвалит: «Одно уж это, говорит, человек с таким состоянием… умный, знающий… человек с характером, настойчивый…» Не знаю, может быть, по родству и прибавляет.
За все это Крапчик, конечно, прежде всего поблагодарил бога и
похвалил мысленно распорядительность своего управляющего; но новая выходка сенатора против него, — и выходка столь враждебная, — взбесила его донельзя, так что Крапчик, не медля ни минуты, облекся в мундир, звезду, ленту, во все свои кресты и медали, и
поехал к его сиятельству объясниться.
— Что это, боярин? Уж не о смертном ли часе ты говоришь? Оно правда, мы все под богом ходим, и ты
едешь не на свадебный пир; да господь милостив! И если загадывать вперед, так лучше думать, что не по тебе станут служить панихиду, а ты сам отпоешь благодарственный молебен в Успенском соборе; и верно, когда по всему Кремлю под колокольный звон раздастся: «Тебе бога
хвалим», — ты будешь смотреть веселее теперешнего… А!.. Наливайко! — вскричал отец Еремей, увидя входящего казака. Ты с троицкой дороги? Ну что?
Мамаев. Льстить нехорошо, а польстить немного позволительно.
Похвали что-нибудь из пятого в десятое, это приятно будет старику. Он может вперед пригодиться. Ругать его будем мы, от этого он не уйдет, а ты все-таки должен
хвалить, ты еще молод. Мы с тобой завтра к нему
поедем. Да, вот еще одно тонкое обстоятельство. В какие отношения ты поставил себя к тетке?
Вечером Бегушев
поехал к Домне Осиповне, чтобы
похвалить ее за проницательность. Он целые три дня не был у ней. Последнее время они заметно реже видались. Домну Осиповну Бегушев застал дома и, так как были сумерки, то сначала и не заметил, что она сидела непричесанная, неодетая и вообще сама на себя не походила. Усевшись, Бегушев не замедлил рассказать ей содержание письма Тюменева. Домна Осиповна слегка улыбнулась.
И тотчас рассказал, что губернатор
поехал из Казани в Петербург к царю хлопотать, чтоб всех татар выселили на Кавказ и в Туркестан.
Похвалил губернатора...
Узнала лесная челядь, что майор к ним в лес
едет, и задумалась. Такая в ту пору вольница между лесными мужиками шла, что всякий по-своему норовил. Звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали; а в ногу никто маршировать не хотел. Понимали мужики, что их за это не
похвалят, но сами собой остепениться уж не могли. «Вот ужо приедет майор, — говорили они, — засыплет он нам — тогда мы и узнаем, как Кузькину тещу зовут!»
— Мамынька, да ведь это не такое дело… Не на гулянье прошусь, не ради каких пустяков
поеду… За что ж ему гневаться?.. Тятенька рассудлив,
похвалит еще нас с тобой.
— Да и ты, Ксения Яковлевна, кажись, клепаешь на него, как и я надысь клепала на моего Яшеньку, а он, оказывается, большую службу сослужил Семену Аникичу, что
поехал на Москву-то, успокоил его, страсть как
похвалил и серебром его крестный наградил… Избу вот строить приказал, не изба будет, а гнездышко…
Герцог, к удивлению моему,
похвалил его холодно; он приказал адъютанту взять мед и дать горцу червонец, а сам тронул повод и
поехал далее. Во всем этом выражалась как будто вдруг откуда-то вырвавшаяся противная, властительная надменность.
Ростовы
похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и
поехали.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он
хвалил ее, то как он говорил, что
поедет за-границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.