С. 316.], и в этой двойственности и противоречивости заключается необходимость перехода к философии, которая то же самое дело, что и религия, делает в форме мышления, тогда как «религия, как, так сказать, непроизвольно (unbefangen) мыслящий разум, остается в
форме представления» [Ср. там же.
Неточные совпадения
Революция, в его
представлении, не должна была изменить основные
формы жизни народа — в этом он не сходился с Новодворовым и последователем Новодворова Маркелом Кондратьевым, — революция, по его мнению, не должна была ломать всего здания, а должна была только иначе распределить внутренние помещения этого прекрасного, прочного, огромного, горячо-любимого им старого здания.
Таким образом, звуки были для него главным непосредственным выражением внешнего мира; остальные впечатления служили только дополнением к впечатлениям слуха, в которые отливались его
представления, как в
формы.
Мир, сверкавший, двигавшийся и звучавший вокруг, в маленькую головку слепого проникал главным образом в
форме звуков, и в эти
формы отливались его
представления. На лице застывало особенное внимание к звукам: нижняя челюсть слегка оттягивалась вперед на тонкой и удлинившейся шее. Брови приобретали особенную подвижность, а красивые, но неподвижные глаза придавали лицу слепого какой-то суровый и вместе трогательный отпечаток.
Поколения нарастали за поколениями; старики населяли сельские погосты, молодые хоронили стариков и выступали на арену мучительства… Ужели все это было бы возможно, ежели бы на помощь не приходило нечто смягчающее, в
форме исконного обихода, привычки и
представления о неизбывных „мелочах“?
Старик поперхнулся, и все нутро его вдруг заколыхалось. Мы замерли в ожидании одного из тех пароксизмов восторга, которые иногда овладевают старичками под наитием сладостных
представлений, но он ограничился тем, что чихнул. Очевидно, это была единственная
форма деятельного отношения к красоте, которая, при его преклонных летах, осталась для него доступною.
Все эти разнообразные
формы жизни основаны на одном
представлении о том, что жизнь личности не есть достаточная цель жизни, что смысл жизни может быть найден только в совокупности личностей.]
Этот благочестивый человек видел рай слишком в богословски-отвлеченных
формах, тогда как паства тяготела к самым жестоким
представлениям, которые были для нее понятнее.
— Какой я вам «батюшка»! Не видите разве, кто я? — вспылил адъютант, принявший за дерзость даже и «батюшку», после привычного для его дисциплинированного уха «вашего благородия». При том же и самое слово «выборные» показалось ему зловеще многознаменательным: «выборные… власти долой, значит… конвент… конституционные
формы… самоуправление… революция… Пугачев» — вот обрывки тех смешанно-неясных мыслей и
представлений, которые вдруг замелькали и запутались в голове поручика при слове «выборные».
По сравнению с мышлением низшею
формою религиозного сознания является то, что обычно зовется «верою» и что Гегель характеризует как знание в
форме «
представления» (Vorstellung): на ней лежит печать субъективности, непреодоленной раздвоенности субъекта и объекта.
С. 324.], «
представление мое есть образ, как он возвышен уже до
формы всеобщности мысли, так что удерживается лишь одно основное определение, составляющее сущность предмета и предносящееся представляющему духу» (84) [Ср. там же.
«Обычное
представление о Боге как отдельном существе вне мира и позади (?) мира не исчерпывает всеобщего предмета религии и есть редко чистая и всегда недостаточная
форма выражения религиозного сознания…
Поэтому религия с своими несовершенными
формами «
представления» и веры есть также лишь ступень развития его самосознания, которая должна быть превзойдена, притом именно в философии.
«Все
формы, выше рассмотренные: чувство,
представление, могут, конечно, иметь содержанием истину, но сами они не составляют истинной
формы, которая необходима для истинного содержания.
Мы это видим в революционных социалистических движениях, которым совсем не свойственно розовое
представление о человеческой природе, и в крайней и предельной
форме в коммунизме, который и есть организованный грех.
По обыденным
представлениям развратом называются недозволенные
формы соединения полов, в то время как развратно именно отсутствие соединения.
Вне этих двух взаимно определяющихся в соединении своем, — как
форма с содержанием, — понятий, невозможно никакое
представление жизни.