Неточные совпадения
При этом обстоятельстве чубарому
коню так понравилось новое знакомство, что он никак не хотел выходить из колеи, в которую попал непредвиденными судьбами, и, положивши свою морду на шею своего нового приятеля, казалось, что-то нашептывал ему в самое
ухо, вероятно, чепуху страшную, потому что приезжий беспрестанно встряхивал
ушами.
— Слушайте!.. еще не то расскажу: и ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не
коней, а просто православных христиан. Слушайте! еще не то расскажу: уже говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз. Вот какие дела водятся на Украйне, панове! А вы тут сидите на Запорожье да гуляете, да, видно, татарин такого задал вам страху, что у вас уже ни глаз, ни
ушей — ничего нет, и вы не слышите, что делается на свете.
Козлов особенно отчетливо и даже предупреждающе грозно выговорил цифры, а затем, воинственно вскинув голову, выпрямился на стуле, как бы сидя верхом на
коне. Его лицо хорька осунулось, стало еще острей, узоры на щеках слились в багровые пятна, а мочки
ушей, вспухнув, округлились, точно ягоды вишни. Но тотчас же он, взглянув на иконы, перекрестился, обмяк и тихо сказал...
Но с полудня Татьяна Марковна так изменилась, так во всех подозрительно всматривалась, во все вслушивалась, что Райский сравнивал ее с
конем, который беспечно жевал свой овес, уходя в него мордой по
уши, и вдруг услыхал шорох или почуял запах какого-то неизвестного и невидимого врага.
В это время ветер подул нам в спину. Медведь рявкнул, прижал
уши и без оглядки пустился наутек. Через несколько минут подошли казаки с
конями.
Издали только мерещился огонек, и
кони, чуя близкое стойло, торопились, насторожа
уши и вковавши очи во мрак.
По одному виду можно было понять, что каждому из них ничего не стоит остановить
коня на полном карьере, прямо с седла ринуться на матерого волка, задержанного на лету доспевшей собакой, налечь на него всем телом и железными руками схватить за
уши, придавить к земле и держать, пока не сострунят.
Барышник как этакую военную латоху увидал, сейчас начнет перед ним
конем крутить, вертеть, во все стороны поворачивать, а которую часть не хочет показать, той ни за что не покажет, а там-то и фальшь, а фальшей этих бездна:
конь вислоух — ему кожицы на вершок в затылке вырежут, стянут, и зашьют, и замажут, и он оттого ушки подберет, но ненадолго: кожа ослабнет,
уши развиснут.
Утро было свежее, солнечное. Бывшие разбойники, хорошо одетые и вооруженные, шли дружным шагом за Серебряным и за всадниками, его сопровождавшими. Зеленый мрак охватывал их со всех сторон.
Конь Серебряного, полный нетерпеливой отваги, срывал мимоходом листья с нависших ветвей, а Буян, не оставлявший князя после смерти Максима, бежал впереди, подымал иногда, нюхая ветер, косматую морду или нагибал ее на сторону и чутко навастривал
ухо, если какой-нибудь отдаленный шум раздавался в лесу.
Но, шевеля пугливым
ухом,
Конь упирается, дрожит,
Трясет упрямой головою,
И грива дыбом поднялась.
На сегодня нужно было уже отложить всякую мысль об охоте; впору было только добраться перед грозой до ночлега. Мой
конь постукивал копытом в обнажившиеся корни, храпел и настораживал
уши, прислушиваясь к гулко щелкающему лесному эху. Он сам прибавлял шагу к знакомой лесной сторожке.
Рудин охотно и часто говорил о любви. Сначала при слове: любовь — m-lle Boncourt вздрагивала и навастривала
уши, как старый полковой
конь, заслышавший трубу, но потом привыкла и только, бывало, съежит губы и с расстановкой понюхает табаку.
Князь взял себе лучшего и пустил его по полю. Горячий
конь был! Гости хвалят его стати и быстроту, князь снова скачет, но вдруг в поле выносится крестьянин на белой лошади и обгоняет
коня князя, — обгоняет и… гордо смеётся. Стыдно князю перед гостями!.. Сдвинул он сурово брови, подозвал жестом крестьянина, и когда тот подъехал к нему, то ударом шашки князь срубил ему голову и выстрелом из револьвера в
ухо убил
коня, а потом объявил о своём поступке властям. И его осудили в каторгу…
— Не дури! — тихо крикнул Вялов; он, вытирая лошадь клочками сена, мотал головою, не давая
коню схватить губами его
ухо; Артамонов старший тоже взглянул в окно, проворчал...
Он сидел на сером
коне, недвижно стоявшем и насторожившем
уши на музыку и бешеные крики восторга.
Покрытый пеной до
ушей,
Здесь начал
конь дышать вольней
И детских лет воспоминанья
Перед черкесом пронеслись,
В груди проснулися желанья,
Во взорах слезы родились.
На ровном месте мы опять поехали тише. От лошадей валил пар. Коренная тяжело дышала, а пристяжки вздрагивали, храпели и водили
ушами. Помаленьку они, однако, становились спокойнее. Ямщик отпустил вожжи и ласково ободрял
коней…
— Пойдем к старосте, — кричал он, — это мой
конь. Правое
ухо у него разрезано… Смотри, какой ловкий!.. Едет на чужом
коне, а хозяин идет пешком, точно нищий.
Блестит медный знак на шапке стражника и ствол ружья в руках у него, видно его чернобородое лицо, бессонные глаза, слышен запах лошадиного пота. Лениво фыркая,
конь прядает
ушами и, наезжая на нас, нехотя влачит по земле тяжкую тень всадника.
Не знаю, заслышал ли я этого
коня тотчас же, как подъехал и остановился всадник, или уж долго мне слышался шум, но только напрасно щекотал мне
ухо, бессильный оторвать меня от моих мечтаний.
Это Терек! Бурное дитя Кавказа, я узнаю тебя!.. Он рассказывает бесконечно длинную, чудную сказку, сказку речных валунов с каменистого дна… И бежит, и сердится, и струится… Потом я услышала цокот подков быстрого кабардинского
коня, звонкие бубенцы тяжеловесных мулов, лениво тянущих неуклюжую грузинскую арбу. Колокольчики звенят… Звон стоит в
ушах, в голове, во всем моем существе. Я вздрагиваю и открываю глаза.
Юный всадник горячил
коня задниками высоких туземных сапог-чувяков из желтой кожи и, наклоняясь к черному, как сажа,
уху вороного, шептал...
Шабаш начинался: только что завывалы провыли свой первый сигнал, ворота задворка скрыпнули и из-под его темных навесов, мотая головой и хлопая длинными
ушами, выехал белый
конь, покрытый широким белым веретьем, а на этом старом смирном
коне сидела, как смерть худая, вдова Мавра с красными глазами без век, в длинном мертвецком саване и лыком подпоясанная.
Обе положайницы съехались, повернули
коней головами к воротам широкого кириллина задворка и обе разом завыли волчихами, да так зычно и жалостно, что даже
кони их со страху шарахнулись и
ушами запряли, а пешие раздетые бабы стали креститься и между собою шептаться...
И как бы в подтверждение слов Игоря, произнесенных быстрым и тихим шепотом, конь-венгерец, на спине которого они сидели оба, Милица и Игорь, повел беспокойно
ушами, насторожился и издал короткое, нетерпеливое ржание.
По-прежнему бледная и потрясенная стояла она посреди окружавших ее солдат. Сердце шибко-шибко колотилось теперь в груди Милицы. Страх за Игоря, за возможность его появления здесь каждую минуту, почти лишал ее сознания, холодя кровь в жилах. Чутким
ухом она неустанно прислушивалась к малейшему шороху, раздававшемуся за стеной сарая, стараясь уловит среди ночных звуков знакомый ей топот
коня.
Конь, почуявший на спине чужого всадника, рванулся, было, в сторону деревни, но Милица, быстро соображая, что надо делать, как будто осененная каким-то вдохновением свыше, выхватила из кармана револьвер и выстрелила на воздух y самого
уха лошади с той самой стороны, где находилось селение и куда гнедой красавец вздумал, было, направить свой бег.
Милица знала, чувствовала, что погоня не замедлит помчаться за ней. Она уже слышала ответные выстрелы за своей спиной, слышала поднявшуюся сразу позади неё в селении суматоху и характерное гиканье, подбадривающее
коней. Её лошадь, прекрасный быстроногий скакун, мчал ее с поразительной быстротой, возбуждаемый выстрелами через каждый определенный промежуток времени раздававшийся y него под
ухом.
Опять грянул ружейный выстрел над самой головой лошади. Гнедой красавец-конь испуганно шарахнулся в сторону. Тихий, медлительный стон вырвался снова из уст Милицы, стон, потрясший все существо Игоря, наполнивший его сердце острой мукой жалости и страха. И опять слабый голос Милицы зазвенел ему на
ухо.
И опять заливаются серебряные бубенцы. Мороз безжалостно пощипывает нас за носы, Щеки,
уши. Бешен быстрый бег
коней. Дивно хорошо сейчас на Островах, в эту звездную декабрьскую ночь. Белые деревья, запушенная инеем снежно-белая как скатерть дорога. А над головами — небо, испещренное сверкающим золотым сиянием опаловых огней.
Он приложил
ухо к земле — звук слышался явственнее, и
конь его насторожил
уши. Вскоре показался конник, осматривающий окрестности, как бы на поисках. Заслышав шорох у берега, всадник свернул туда своего
коня, вгляделся на полулежавшего молодца и, радостно вскрикнув: «Чурчила!», соскочил с лошади и заключил его в свои объятья.
Конь под князем Василием все поводил
ушами и похрапывал, чуя на своей спине непривычную тяжесть и зверя.
Он приложил
ухо к земле — звук слышался явственнее, и
конь его насторожил
уши. Вскоре показался конник, осматривающий пристально окрестности, как бы в поисках. Заслышав шорох у берега, всадник свернул туда своего
коня, вгляделся в полулежавшего молодца и радостно воскликнул: «Чурчило!», соскочил с лошади и заключил его в свои объятия.