Неточные совпадения
— Нет, не нужно, — сказал
учитель, укладывая карандаши и рейсфедер в задвижной ящичек, — теперь прекрасно, и вы больше не прикасайтесь. Ну, а вы, Николенька, — прибавил он, вставая и
продолжая искоса смотреть на турка, — откройте наконец нам ваш секрет, что вы поднесете бабушке? Право, лучше было бы тоже головку. Прощайте, господа, — сказал он, взял шляпу, билетик и вышел.
Базаров
продолжал хохотать; но Аркадий, как ни благоговел перед своим
учителем, на этот раз даже не улыбнулся.
— Я? — Хотяинцев удивленно посмотрел на него и обратился к Дронову: — Ваня, скажи ему, что Мордвин — псевдоним мой. Деточка, — жалобно глядя на Говоркова,
продолжал он. — Русский я, русский, сын сельского
учителя, внук попа.
Но иногда рыжий пугал его: забывая о присутствии ученика, он говорил так много, долго и непонятно, что Климу нужно было кашлянуть, ударить каблуком в пол, уронить книгу и этим напомнить
учителю о себе. Однако и шум не всегда будил Томилина, он
продолжал говорить, лицо его каменело, глаза напряженно выкатывались, и Клим ждал, что вот сейчас Томилин закричит, как жена доктора...
— Прошу садиться! — просил он. — Вы какого
учителя изволите спрашивать? —
продолжал он, когда они сели.
— Какого
учителя? Здесь не живет
учитель… — говорил он,
продолжая с изумлением глядеть на посетителя.
Я выпалил все это нервно и злобно, порвав все веревки. Я знал, что лечу в яму, но я торопился, боясь возражений. Я слишком чувствовал, что сыплю как сквозь решето, бессвязно и через десять мыслей в одиннадцатую, но я торопился их убедить и перепобедить. Это так было для меня важно! Я три года готовился! Но замечательно, что они вдруг замолчали, ровно ничего не говорили, а все слушали. Я все
продолжал обращаться к
учителю...
— Вот, дети, — сказал он им, —
учитель вам сыскан. Вы всё приставали ко мне: выучи-де нас музыке и французскому диалекту: вот вам и француз, и на фортопьянах играет… Ну, мусье, —
продолжал он, указывая на дрянные фортепьянишки, купленные им за пять лет у жида, который, впрочем, торговал одеколоном, — покажи нам свое искусство: жуэ!
Говоря это, он достал с воза теплые вязаные перчатки и подал их мне. Я взял перчатки и
продолжал работать. 2 км мы шли вместе, я чертил, а крестьянин рассказывал мне про свое житье и ругательски ругал всех и каждого. Изругал он своих односельчан, изругал жену, соседа, досталось
учителю и священнику. Надоела мне эта ругань. Лошаденка его шла медленно, и я видел, что при таком движении к вечеру мне не удастся дойти до Имана. Я снял перчатки, отдал их возчику, поблагодарил его и, пожелав успеха, прибавил шагу.
Верочка долго не выходила, — вышла; она и
учитель обменялись поклонами, будто ничего между ними не было, а Марья Алексевна все еще
продолжала беседовать о Феде.
— Безостановочно
продолжает муж после вопроса «слушаешь ли», — да, очень приятные для меня перемены, — и он довольно подробно рассказывает; да ведь она три четверти этого знает, нет, и все знает, но все равно: пусть он рассказывает, какой он добрый! и он все рассказывает: что уроки ему давно надоели, и почему в каком семействе или с какими учениками надоели, и как занятие в заводской конторе ему не надоело, потому что оно важно, дает влияние на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим
учителям, доказавши, что работники от этого будут меньше портить машины и работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто бывает в их харчевнях, — и мало ли что такое.
Ученье шло плохо, без соревнования, без поощрений и одобрений; без системы и без надзору, я занимался спустя рукава и думал памятью и живым соображением заменить труд. Разумеется, что и за
учителями не было никакого присмотра; однажды условившись в цене, — лишь бы они приходили в свое время и сидели свой час, — они могли
продолжать годы, не отдавая никакого отчета в том, что делали.
Просто, реально и тепло автор рассказывал, как Фомка из Сандомира пробивал себе трудную дорогу в жизни, как он нанялся в услужение к
учителю в монастырской школе, как потом получил позволение учиться с другими учениками,
продолжая чистить сапоги и убирать комнату
учителя, как сначала над ним смеялись гордые паничи и как он шаг за шагом обгонял их и первым кончил школу.
Хотя г. начальник округа и не решается поручить ссыльным учительское дело, но они все-таки
продолжают быть
учителями, с его ведома и по его назначению.
— Ты ведь не знаешь, какая у нас тревога! —
продолжала Гловацкая, стоя по-прежнему в отцовском мундире и снова принявшись за утюг и шляпу, положенные на время при встрече с Лизой. — Сегодня, всего с час назад, приехал чиновник из округа от попечителя, — ревизовать будет. И папа, и
учители все в такой суматохе, а Яковлевича взяли на парадном подъезде стоять. Говорят, скоро будет в училище. Папа там все хлопочет и болен еще… так неприятно, право!
— Видите ли что, —
продолжал Николай. — Я вообще против этой поездки. Там беспокойно, — были уже аресты, взят какой-то
учитель, надо быть осторожнее. Следовало бы выждать время…
Но, впрочем, немного смягченный моим покорным движением, он
продолжал уже тише, в недавнем наставническом тоне, пользуясь недавним правом
учителя: «Ну, когда вы остепенитесь, когда вы одумаетесь?
— Господин Лебедев,
учитель математики, —
продолжал Годнев.
Этот шут, —
продолжала она, указывая концом веера на завывавшего актера (он исполнял роль домашнего
учителя), — напомнил мне мою молодость: я тоже была влюблена в
учителя.
Так что, ежели бы не
учителя, которые
продолжали ходить ко мне, не St.-Jérôme, который изредка нехотя подстрекал мое самолюбие, и, главное, не желание показаться дельным малым в глазах моего друга Нехлюдова, то есть выдержать отлично экзамен, что, по его понятиям, было очень важною вещью, — ежели бы не это, то весна и свобода сделали бы то, что я забыл бы даже все то, что знал прежде, и ни за что бы не выдержал экзамена.
— Конечно, мне все равно, —
продолжал учитель. — Но я вам должен сказать, что в возрасте семнадцати лет молодой человек не имеет почти никаких личных и общественных прав. Он не может вступать в брак. Векселя, им подписанные, ни во что не считаются. И даже в солдаты он не годится: требуется восемнадцатилетний возраст. В вашем же положении вы находитесь на попечении родителей, родственников, или опекунов, или какого-нибудь общественного учреждения.
И долго он был народным
учителем, а потом наконец перешел
учителем в гимназию в Новочеркасск, а затем, много-много лет прослужив
учителем математики, получил место инспектора реального училища,
продолжая в нем и преподавание.
— Кажется, я их здесь на окне давеча видела, — встала она из-за стола, пошла, отыскала ножницы и тотчас же принесла с собой. Петр Степанович даже не посмотрел на нее, взял ножницы и начал возиться с ними. Арина Прохоровна поняла, что это реальный прием, и устыдилась своей обидчивости. Собрание переглядывалось молча. Хромой
учитель злобно и завистливо наблюдал Верховенского. Шигалев стал
продолжать...
— Разумеется, что многое можно сделать, — отвечал Тулузов, по-прежнему держа глаза устремленными в тарелку. — Для меня, собственно, —
продолжал он неторопливо и как бы соображая, — тут есть один путь: по происхождению моему я мещанин, но я выдержал экзамен на
учителя уездного училища, следовательно, мне ближе всего держаться учебного ведомства.
— Да-с, —
продолжал радостный
учитель. — И они сами еще все будут довольны, что у них будет новый гость, а вы там сразу познакомитесь не только с Туберозовым, но и с противным Ахилкой и с предводителем.
— До тех пор, —
продолжал Хрипач, — вам следует воздержаться от этих странных прогулок. Согласитесь сами, что такое поведение неприлично педагогу и роняет достоинство
учителя в глазах учеников. Ходить по домам сечь мальчиков — это, согласитесь сами.
— А опять, —
продолжает, — все тем же самым порядком: имеешь надобность ко мне, найми в школу
учителя.
— Хорошо, — довольно! — сказал
учитель. — Ежов, Николай, —
продолжай!
Учитель француз, дядька немец, студенты и большая часть других гостей столпились вокруг Степана Кондратьевича, который, устремив глаза в потолок,
продолжал протирать очки и посвистывать весьма значительным образом.
— Я
продолжаю, Зина: этот
учитель уездного училища, почти еще мальчик, производит на тебя совершенно непонятное для меня впечатление.
Сначала я ровно ничего не понимал, и это было мне дико и скучно; но
учитель мой упорно
продолжал свою методу, и скорый успех удивил и обрадовал меня.
Итак, мне остается возможность один только раз пойти теперь на рулетку, — если выиграю хоть что-нибудь, можно будет
продолжать игру; если проиграю — надо опять идти в лакеи, в случае, если не найду сейчас русских, которым бы понадобился
учитель.
Брюнетка, как сама она говорила, очень скучала на этих жалких вечерах; она с пренебрежением отказывалась от подаваемых ей конфет, жаловалась на духоту и жар и беспрестанно звала мать домой; но Марья Ивановна говорила, что Владимир Андреич знает, когда прислать лошадей, и, в простоте своего сердца,
продолжала играть в преферанс с
учителем гимназии и Иваном Иванычем с таким же наслаждением, как будто бы в ее партии сидели самые важные люди; что касается до блондинки, то она выкупала скуку, пересмеивая то красный нос Ивана Иваныча, то неуклюжую походку стряпчего и очень некстати поместившуюся у него под левым глазом бородавку, то… но, одним словом, всем доставалось!
— «Оценка недвижимых имуществ, — читает
учитель, — произведенная более пятнадцати лет тому назад, и поныне
продолжает служить основанием ко взиманию оценочного, в пользу города, сбора…»
Зато он получил хорошее домашнее образование; у них в доме жил
учителем, и теперь
продолжал жить уже другом, один малороссиянин, очень умный и научно образованный человек.
— Кое-что сам дошел, а другое отец дьякон от Преображения поучил… Есть же, господи, такие на свете счастливые люди, —
продолжал он с горькой улыбкой, — вон Пеклису отец и скрипку новую купил и
учителя нанимает, а мой благоверный родитель только и выискивает, нельзя ли как-нибудь разобидеть… Лучше бы меня избил, как хотел, чем это сделал. Никакого терпенья недостает… бог с ним.
Звание домашнего
учителя, по беспечности характера, ему очень нравилось, и потому, кончив курс гимназии, он
продолжал заниматься частными уроками, перебывал по крайней мере в пятнадцати губерниях, попал, наконец, в Москву и поступил к одной старухе, для образования ее внучка.
— Отвечайте же! —
продолжал учитель. — Когда выучили вы урок?
— Чем более вы от природы имеете способностей и дарований, — сказал он Алеше, — тем скромнее и послушнее вы должны быть. Не для того дан вам ум, чтоб вы во зло его употребляли. Вы заслуживаете наказания за вчерашнее упрямство, а сегодня вы еще увеличили вину вашу тем, что солгали. Господа! —
продолжал учитель, обратясь к пансионерам. — Запрещаю вам говорить с Алешею до тех пор, пока он совершенно исправится. А так как, вероятно, для него это небольшое наказание, то велите подать розги.
— А сам что я делаю, как не подлость?» Много таких определений шевелилось в голове бедного
учителя, но определения так и остались определениями, а за ними скрывался какой-то тайный голос, возражавший на каждое определение: «Ну, так что ж?» И Василий Петрович чувствовал, что он не в состоянии разрешить этого вопроса, и
продолжал сидеть.
От этого и не от чего другого происходит то удивительное явление, что такие христианские
учители проповедуют 1900 лет христианство, а мир
продолжает жить языческой жизнью.
— Отлично-с! Превосходно-с! Прекрасно-с!.. Я в восторге от вашего возмущения… Можете
продолжать… я мешать не буду… Вы хотите разыгрывать рыцаря — пожалуйста… Наша баронесса-начальница не знает, должно быть, как вы ведете себя во время моих уроков. Непременно доложу-с! Да-с! И весьма скоро!.. Невоспитанные девицы-с! Невоспитанные-с!.. Можно сказать, девочки по возрасту, и вдруг демонстрация-с,
учителя критикуют! Все будет известно баронессе, сию же минуту известно, да-с!
По-английски я стал учиться еще в Дерпте, студентом, но с детства меня этому языку не учили. Потом я брал уроки в Петербурге у известного
учителя, которому выправлял русский текст его грамматики. И в Париже в первые зимы я
продолжал упражняться, главным образом, в разговорном языке. Но когда я впервые попал на улицы Лондона, я распознал ту давно известную истину, что читать, писать и даже говорить по-английски — совсем не то, что вполне понимать всякого англичанина.
Они
продолжают традиции В. Гюго и смотрят на него, как на своего великого
учителя.
Если и западет тому или другому, бедному или богатому, сомнение в разумности такой жизни, если тому и другому представится вопрос о том, зачем эта бесцельная борьба за свое существование, которое будут
продолжать мои дети, или зачем эта обманчивая погоня за наслаждениями, которые кончаются страданиями для меня и для моих детей, то нет почти никакого вероятия, чтобы он узнал те определения жизни, которые давным-давно даны были человечеству его великими
учителями, находившимися, за тысячи лет до него, в том же положении.
Ни в чем с такою яркостью не выражается то ложное направление знания, которому следует современное общество, как то место, которое занимают в этом обществе учения тех великих
учителей жизни, по которым жило и образовывалось и
продолжает жить и образовываться человечество.
— Тебя за то, что чушь порешь, — самым серьезным тоном говорит наш дорогой
учитель, в то время как глаза его
продолжают сиять.
— Кто вам поверит? —
продолжал возмущаться Скворцов. — Эксплуатировать симпатии общества к сельским
учителям и студентам — ведь это так низко, подло, грязно! Возмутительно!
Но мальчики
продолжали стоять с пасмурными, недовольными лицами. Раз уже решено взять
учителя, то не все ли равно, какой он будет. Каждый
учитель строг и взыскателен и не будет позволять так бегать и резвиться, как бегали и резвились до сих пор.
Свободное время она проводила в своей комнате, за книгами, которыми в изобилии
продолжал снабжать ее Беляев, хотя и прекративший с ней, как и другие
учителя, свои занятия.