Неточные совпадения
Положение было мучительно для всех
троих, и ни один из них не в
силах был бы прожить и одного дня в этом положении, если бы не ожидал, что оно изменится и что это только временное горестное затруднение, которое пройдет.
Сказать, что он хочет быть бурлаком, показалось бы хозяину судна и бурлакам верхом нелепости, и его не приняли бы; но он сел просто пассажиром, подружившись с артелью, стал помогать тянуть лямку и через неделю запрягся в нее как следует настоящему рабочему; скоро заметили, как он тянет, начали пробовать
силу, — он перетягивал
троих, даже четверых самых здоровых из своих товарищей; тогда ему было 20 лет, и товарищи его по лямке окрестили его Никитушкою Ломовым, по памяти героя, уже сошедшего тогда со сцены.
Первые
трое суток мы ехали на телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа дорога, сделалось очень тепло. Заметь, в какое время нас отправили, но слава богу, что разделались с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред другими выгод; собственным опытом убедился, что в человеческой душе на всякие случаи есть
силы, которые только надо уметь сыскать.
Все
трое мы воспитывались в одном и том же «заведении», и все
трое, еще на школьной скамье, обнаружили некоторый вкус к мышлению. Это был первый общий признак, который положил начало нашему сближению, — признак настолько веский, что даже позднейшие разномыслия не имели достаточно
силы, чтоб поколебать образовавшуюся между нами дружескую связь.
В это время у меня была такая
сила, что двое и
трое не могли удержать меня, и я, обливаясь потом, таскал их по комнате.
Крылушкин крикнул Насте, чтобы она подала ключ от ворот, и
трое дрожек взъехали на зеленый двор
Силы Ивановича.
Вёл он себя буйно, пил много, точно огонь заливая внутри себя, пил не пьянея и заметно похудел в эти дни. От Ульяны Баймаковой держался в стороне, но дети его заметили, что он посматривает на неё требовательно, гневно. Он очень хвастался
силой своей, тянулся на палке с гарнизонными солдатами, поборол пожарного и
троих каменщиков, после этого к нему подошёл землекоп Тихон Вялов и не предложил, а потребовал...
Тут нам и
сила наша пригодилась: как поравнялись верховые — сейчас из стороны
трое и прямо в сани.
—
Силы у тебя — на
троих, а ловкости нет! И хоша ты длинный, а все-таки — бык…
Вдруг подскочил Де-Грие. Они все
трое были возле; я заметил, что m-lle Blanche стояла с маменькой в стороне и любезничала с князьком. Генерал был в явной немилости, почти в загоне. Blanche даже и смотреть на него не хотела, хоть он и юлил подле нее всеми
силами. Бедный генерал! Он бледнел, краснел, трепетал и даже уж не следил за игрою бабушки. Blanche и князек, наконец, вышли; генерал побежал за ними.
Эльчанинов взял. Кровь бросилась у него в голову, он готов был в эти минуты убить всех
троих, если бы достало у него на это
силы.
— Спасибо, Миколай Миколаевич, дай вам бог здоровья. Пробовали мы лечиться, да что-то ничего не выходит, — безнадежно развел руками Степан. —
Трое вот, конечно, умерли у меня… Главная
сила, мокреть здесь, болото, ну и дух от него тяжелый, ржавый.
Было у
Силы Петровича
трое сынов, двое больших, Иван да Абрам, третий подросток, материн бáловник Гаранюшка.
Тою порой Аполлон вступил в священную
Трою:
Сердцем заботился он, да твердынь благозданного града
Сила Данаев, судьбе вопреки, не разрушит в день оный.
Как же смогли б вы, Эней, защитить, вопреки и бессмертным,
Трою высокую, если теперь ниспослать вам победу
Хочет сам Зевс, а вы лишь трепещете, стоя без битвы?
Видел когда-то других я людей, — только собственной
силе,
Собственной смелости духа и мощи они доверяли…
Прошло еще
трое суток. На людей было страшно смотреть. Они сильно исхудали и походили на тяжелых тифознобольных. Лица стали землистого цвета, сквозь кожу явственно выступали очертания черепа. Мошка тучами вилась над не встававшими с земли людьми. Я и Дзюль старались поддерживать огонь, раскладывая дымокуры с наветренной стороны. Наконец свалился с ног Чжан-Бао. Я тоже чувствовал упадок
сил; ноги так дрожали в коленях, что я не мог перешагнуть через валежину и должен был обходить стороною.
— Вы простите, дорогая m-lle Marie, но Тася — моя слабость. Она, вы знаете, единственная из моих
троих детей, не знала отцовской ласки: муж умер, когда Тасе была всего неделя, вот почему мне так жалко было мою сиротку, и я старалась ее баловать и за отца, и за себя. Я понимаю, что Тася избалована, но я так люблю мою девочку, что не в
силах теперь обращаться с него строго и сурово.
Сейчас, перед писанием этой статьи, 75-летним стариком, желая еще раз проверить себя, я вновь прочел всего Шекспира от «Лира», «Гамлета», «Отелло» до хроник Генрихов, «
Троила и Крессиды», «Бури» и «Цимбелина» и с еще большей
силой испытал то же чувство, но уже не недоумения, а твердого, несомненного убеждения в том, что та непререкаемая слава великого, гениального писателя, которой пользуется Шекспир и которая заставляет писателей нашего времени подражать ему, а читателей и зрителей, извращая свое эстетическое и этическое понимание, отыскивать в нем несуществующее достоинство, есть великое зло, как и всякая неправда.
— Имейте в виду, товарищи судьи, его семейное положение, когда будете постановлять приговор. Отец у него пьяница и хулиган, бросил семейство, мать из
сил выбивается,
трое ребят невзрослых.
С трепетом и благоговением читал он рассказ о том, как однажды
трое благородных рыцарей, по их усердным молитвам, перенесены были какою-то невидимою
силой в одну ночь из Египта на их отдаленную родину — в Пиккардию.