Неточные совпадения
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром
своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский
слышал, как было произнесено
имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве: явно было, что старика огорчало небрежение Печорина, и тем более, что он мне недавно говорил о
своей с ним дружбе и еще час тому назад был уверен, что он прибежит, как только
услышит его
имя.
Уходя к
своему полку, Тарас думал и не мог придумать, куда девался Андрий: полонили ли его вместе с другими и связали сонного? Только нет, не таков Андрий, чтобы отдался живым в плен. Между убитыми козаками тоже не было его видно. Задумался крепко Тарас и шел перед полком, не
слыша, что его давно называл кто-то по
имени.
Все кандидаты,
услышавши произнесенными
свои имена, тотчас же вышли из толпы, чтобы не подать никакого повода думать, будто бы они помогали личным участьем
своим в избрании.
Вдруг
услышал я
свое имя, громко произнесенное.
— Вот вы кто! — сказала она. — Вы, кажется, хвастаетесь
своим громким
именем! Я
слышала уж о вас. Вы стреляли в Нила Андреича и травили одну даму собакой… Это «новая сила»? Уходите — да больше не являйтесь сюда…
Она не только знает читать и писать, она знает по-французски, она, сирота, вероятно несущая в себе зародыши преступности, была воспитана в интеллигентной дворянской семье и могла бы жить честным трудом; но она бросает
своих благодетелей, предается
своим страстям и для удовлетворения их поступает в дом терпимости, где выдается от других
своих товарок
своим образованием и, главное, как вы
слышали здесь, господа присяжные заседатели, от ее хозяйки, умением влиять на посетителей тем таинственным, в последнее время исследованным наукой, в особенности школой Шарко, свойством, известным под
именем внушения.
Жених уже был накануне у Прибытковой на съезжей, узнал от задержавших ее будочников
имя франта, пришел к нему, вызвал его на дуэль; до вызова франт извинялся в
своей ошибке довольно насмешливым тоном, а,
услышав вызов, расхохотался.
— От
имени Хранителей… Вам — кому я говорю, те
слышат, каждый из них
слышит меня — вам я говорю: мы знаем. Мы еще не знаем ваших нумеров — но мы знаем все. «Интеграл» — вашим не будет! Испытание будет доведено до конца, и вы же — вы теперь не посмеете шевельнуться — вы же,
своими руками, сделаете это. А потом… Впрочем, я кончил…
Так прошли перед выпускными юнкерами все фельдфебели, портупей-юнкера и юнкера с высокими отметками. Соблазнительные полки с хорошими стоянками быстро разбирались. Для второразрядных оставались только далекие места в провинциальных уездных городах,
имена которых юнкера
слышали первый раз в
своей жизни.
Егор Егорыч знал об учении Гегеля еще менее Зинаиды Ираклиевны и помнил только
имя сего ученого, о котором он
слышал в бытность
свою в двадцатых годах за границей, но все-таки познакомиться с каким-нибудь гегелианцем ему очень хотелось с тою целью, чтобы повыщупать того и, если можно, то и поспорить с ним.
«Сие последнее известие основано им на предании, полученном в 1748 году от яикского войскового атамана Ильи Меркурьева, которого отец, Григорий, был также войсковым атаманом, жил сто лет, умер в 1741 году и
слышал в молодости от столетней же бабки
своей, что она, будучи лет двадцати от роду, знала очень старую татарку, по
имени Гугниху, рассказывавшую ей следующее: «Во время Тамерлана один донской казак, по
имени Василий Гугна, с 30 человеками товарищей из казаков же и одним татарином, удалился с Дона для грабежей на восток, сделал лодки, пустился на оных в Каспийское море, дошел до устья Урала и, найдя окрестности оного необитаемыми, поселился в них.
Посреди этих дружеских разговоров не раз приходилось ей
слышать собственное
свое имя, произносимое с похвалою.
Ну вот точно такое же чувство заставляет и меня вдаваться во всякую опасность; а сверх того: смешаться с толпою
своих неприятелей, ходить вместе с ними, подслушивать их разговоры,
услышать, может быть,
имя свое, произносимое то с похвалою, то осыпаемое проклятиями…
Домна Осиповна почти обмерла,
услышав имя своего адвоката. С тех пор как он, бог знает за что, стянул с нее двадцать тысяч, она стала его ненавидеть и почти бояться.
— Пан Лопатин! — воскликнул капитан, выражая на
своем лице почтительное удивление. — То есть известное
имя. От всех учеников академии
слышал. Очень счастлив знакомством. Желаю вам иметь славу Семирадского и Матейки… Куда же вы переезжаете? — спросил капитан Гельфрейха.
Я думал, что виденный сейчас спектакль будет единственным предметом разговоров, но я ошибся: солдаты говорили, судя по долетавшим до меня словам, о
своих собственных делах; впрочем, раза два или три речь явственно относилась к театру, и я
слышал имя Щепкина с разными эпитетами «хвата, молодца, лихача» и проч.
Но увидев впереди знамена Екатерины,
услышав имя Суворова, в первый раз показал тыл нашим союзникам. В сей-то незабвенный день Австрийцы узнали чудесного Суворова; и когда, чрез десять лет после того, надлежало им против храбрых Республиканцев поставить вождя крепкого, они, забыв народную гордость
свою, требовали Героя Рымникского.
Еще они и из обоза не вышли, как на них уже начали креститься, а когда пошли по улицам, внимание к ним становилось все серьезнее и серьезнее: все, видя их, понимали, что это к чудотворцу несут болящего, и присоединялися. Купцы шли поспешаючи, потому что
слышали благовест ко всенощной, и пришли с
своею ношею как раз вовремя, когда запели: «Хвалите
имя Господне, раби Гуспода».
Мой сын
Тобой убит. Судьба другого сына
Послала мне — его я принимаю!
Димитрием его зову! Приди,
Приди ко мне, воскресший мой Димитрий!
Приди убийцу свергнуть твоего!
Да, он придет! Он близко, близко — вижу,
Победные его уж блещут стяги —
Он под Москвой — пред
именем его
Отверзлися кремлевские ворота —
Без бою он вступает в город
свой —
Народный плеск я
слышу — льются слезы —
Димитрий царь! И к конскому хвосту
Примкнутого тебя, его убийцу,
Влекут на казнь!
В том же году Загоскин сделал из
своей повести «Тоска по родине» оперу того же
имени, а Верстовский написал для нее музыку. Она была дана 21 августа 1839 года. Опера не имела успеха и очень скоро была снята с репертуара. Я не читал либретто и не видал пиесы на сцене, но
слышал прежде некоторые нумера музыки и помню, что они нравились всем.
Но
имя Степана заинтересовало нас еще больше. Мы уже не раз
слышали об этом поселенце,
слышали также, что у него отличное хозяйство и красивая хозяйка. Об этом рассказывал, между прочим, в один из
своих приездов в слободу заседатель Федосеев, человек добродушный, веселый и порядочно распущенный. Он считался, между прочим, большим донжуаном. Однако на игривую шутку почтового смотрителя на этот раз он слегка покраснел, как-то озабоченно поднял брови и покачал головой.
Нам показалось досадно, и мы навели дядю на то, чтоб он стал рассматривать альбом; а чтоб он не проглядел подписей, я указал ему
имя известного русского живописца, подписанное по-французски, и сказал Казначееву вполголоса, но так, чтоб дядя
слышал: «Какой позор! русский художник рисует для русской девушки и не смеет или стыдится подписать
свою фамилию русскими буквами, да и как исковеркал бедное
свое имя!» Казначеев отвечал мне в том же тоне, и дядя воспламенился гневом: начал бранить Турсукову, рисовальщиков, общество и пробормотал: «Жаль, что нет чернильницы и пера; я переправил бы их
имена по-русски».
Воспользуйтесь остающимся у вас днем: предложите мировую вашему противнику; он еще не знает, как безотлагательна необходимость, в которую я поставлен полученным мной предписанием; он
слышал, что тяжба решается в понедельник, но он
слышал о близком ее решении столько раз, что изверился
своим надеждам; теперь он еще согласится на полюбовную сделку, которая будет очень выгодна для вас и в денежном отношении, не говоря уже о том, что ею избавитесь вы от уголовного процесса, приобретете
имя человека снисходительного, великодушного, который как будто бы сам почувствовал голос совести и человечности.
Моисей Фрумкин мрачно стоял поодаль у окна и в злобном молчании кусал себе ногти. Он сильно опасался теперь, что члены примирятся с Ардальоном, и вся его стратегика рухнет, опрокинутая ловким противником. Глупый князь, побежденный
именем Герцена, уже юлил около Полоярова и искательной улыбкой осклаблял
свои зубы. За исключением одного только Моисея, все члены любопытно подвинулись к Ардальону Михайловичу и не без благосклонности приготовились
услышать герценовское послание.
Приму и это. Еще не нарекла меня
своим именем Земля, и не знаю, кто я: Каин или Авель? Но принимаю жертву, как принимаю и убийство. Всюду за тобою и всюду с тобою, человече. Будем сообща вопить с тобою в пустыне, зная, что никто нас не
услышит… а может, и
услышит кто-нибудь? Вот видишь: я уже вместе с тобою начинаю верить в чье-то Ухо, а скоро поверю и в треугольный Глаз… ведь не может быть, честное слово, чтобы такой концерт не имел слушателя, чтобы такой спектакль давался при пустом зале!
Я плакала долго, искренно, тихо повторяя милые
имена, называя их самыми нежными названиями. Я не
слышала, как m-lle Арно, окончив
свой обход, ушла к себе в комнату, и очнулась только тогда, когда почувствовала, что кто-то дергает мое одеяло.
— Ложь! — вскричала молодая женщина, — вы лжете, сударь! Это вовсе не Тото… Вы
слышали, господа, что крикнул этот ребенок? — обратилась госпожа Раева к публике, — она назвала
свое имя, просила спасти ее. Я хорошо знаю эту девочку! Её несчастная мать разыскивает ее! Я ее отвезу к матери сию минуту.
Мне кажется, он выкрикивает мне
свое имя, но я не
слышу его…
Далее Жирков поговорил про Греви, Деруледа, Зола, и мог убедиться, что эти
имена француз
слышал от него только впервые. В Париже он знал только несколько торговых фирм и
свою tante [тетку (франц.)] m-me Blesser и больше никого. Разговор о политике и литературе кончился тем, что Буазо еще раз сделал сердитое лицо, выпил вина и разлегся во всю
свою длину на тощеньком матрасике.
В Холодне не сказали бы того, что я
слышал лет десять тому назад в одном уездном городе от продавца вин, у которого спрашивал шампанского: «А что, батюшка, будем мы делать, когда вдова Клико помрет?» Пили, правда, много, очень много, но с патриотизмом — все
свое доморощенное: целебные настойки под
именами великих россиян, обессмертивших себя сочинением этих питий наравне с изобретателями железных дорог и электрических телеграфов, и наливки разных цветов по теням ягод, начиная от янтарного до темно-фиолетового.
Рыжий глинистый обрыв, баржа, река, чужие, недобрые люди, голод, холод, болезни — быть может, всего этого нет на самом деле. Вероятно, всё это только снится, — думал татарин. Он чувствовал, что спит, и
слышал свой храп… Конечно, он дома, в Симбирской губернии, и стоит ему только назвать жену по
имени, как она откликнется; а в соседней комнате мать… Однако, какие бывают страшные сны! К чему они? Татарин улыбнулся и открыл глаза. Какая это река? Волга?
— Пасквиль именно на меня! — сказал, усмехаясь, Паткуль. — А как мое доброе
имя не может пострадать от сумасбродных людей, то я сочинителю письма и посланнику его охотно прощаю. С тем, однако ж, — прибавил он, обратившись к раскольнику, — подобных бумаг в стан русских не пересылать. Смотри! перескажи это, закоснелый невежа, твоему учителю. В противном случае Мурзенко с
своими татарами отыщет его в преисподней. Тогда не пеняйте на изменника Паткуля. Вот мой ответ:
слышишь ли?
— Голос… точно знакомый! — сказал встревоженный слепец, прислушиваясь к речам девицы Рабе, как будто стараясь припомнить, где он его
слышал. — Голос ангела! Куда бы не пошел я за ним? Сяду и буду делать, что тебе угодно. Господь да пошлет тебе
Свое благословение и да возвеличит род твой, как возвеличил род Сарры и Ревекки [Сарра и Ревекка —
имена женщин, прародительниц древнееврейских родов в Библии.]!
Одна русская школьная память, которая затверживает тридцать страниц, без пропуска единого слова, из вступления во «Всеобщую историю» Шрекка, в состоянии удержать в
своем мозговом хранилище
имена и отчества целой фаланги лиц, о которых вам в жизни приходилось
слышать и с которыми случалось вам говорить или переписываться.
— Мне страшно
слышать от вас такие речи. Если я вас не упрекаю, если я не требую от вас отчета в поругании моего
имени, то вы должны были молчать так же, как и я. Тот не преступник, кто защищает
свою честь. Я убил негодяя!..
Незадолго до удаления Александра Васильевича с его блистательного поприща явился новый молодой полководец и в первый раз Европа
услышала имя, дотоле неизвестное — Наполеона Бонапарта. Быстро распространилась слава его и Суворов в
своем уединении следил за ним и, покачивая головой, говорил...
Но когда Антон
услышал имя Анастасии в устах нечистого магометанина —
имя, которое он произносил с благоговейною любовью в храме души
своей, с которым он соединял все прекрасное земли и неба; когда
услышал, что дарят уроду татарину Анастасию, ту, которою, думал он, никто не вправе располагать, кроме него и бога, тогда кровь бросилась ему в голову, и он испугался мысли, что она будет принадлежать другому.
Пройдите по большой толпе людей, особенно городских, и вглядитесь в эти истомленные, тревожные, больные лица и потом вспомните
свою жизнь и жизнь людей, подробности которой вам довелось узнать; вспомните все те насильственные смерти, все те самоубийства, о которых вам довелось
слышать, и спросите: во
имя чего все эти страдания, смерти и отчаяния, приводящие к самоубийствам?
Генерал Грессер не мог
слышать имени этого претендента, но терпел его, считая его за
своего рода «табу», которого нельзя призвать к порядку.