Неточные совпадения
Просительница, штабс-капитанша Калинина, просила о невозможном и бестолковом; но Степан Аркадьич, по своему обыкновению,
усадил ее, внимательно, не перебивая, выслушал ее и
дал ей подробный совет, к кому и как обратиться, и даже бойко и складно своим крупным, растянутым, красивым и четким почерком написал ей записочку к лицу, которое могло ей пособить.
— А ведь я чего не надумалась здесь про тебя, — продолжала Марья Степановна,
усаживая гостя на низенький диванчик из карельской березы, — и болен-то ты, и на нас-то на всех рассердился, и бог знает какие пустяки в голову лезут. А потом и не стерпела:
дай пошлю Витю, ну, и послала, может, помешала тебе?
Они вошли в совсем пустую комнату с старинной мебелью, обитой красным выцветшим бархатом. Одна лампа с матовым шаром едва освещала ее, оставляя в тени углы и открытую дверь в дальнем конце. Лоскутов
усадил свою
даму на небольшой круглый диванчик и не знал, что ему делать дальше. Зося сидела с опущенными глазами и тяжело дышала.
Между тем она
усадила Петра Ильича и села сама против него. Петр Ильич вкратце, но довольно ясно изложил ей историю дела, по крайней мере ту часть истории, которой сам сегодня был свидетелем, рассказал и о сейчашнем своем посещении Фени и сообщил известие о пестике. Все эти подробности донельзя потрясли возбужденную
даму, которая вскрикивала и закрывала глаза руками…
Предусмотрительно устроитель вечера
усадил среди
дам двух нарочно приглашенных неляпинцев, франтов-художников, красавцев, вращавшихся в светском обществе, которые заняли хозяйку дома и бывших с ней
дам; больше посторонних никого не было.
Ему не
дали договорить и
усадили опять; стали упрашивать успокоиться. Ганя в ярости ушел в угол. Нина Александровна трепетала и плакала.
— Слышал, как вы тут живете, Нюрочка, — говорил Груздев,
усаживая сноху рядом с собой. —
Дай бог и впереди мир да любовь… А я вот по дороге завернул к вам проститься.
Райнер
дал гостю надлежащий ответ,
усадил его в спокойном кресле своего кабинета и спросил, чему он обязан его посещением.
Под влиянием этого чувства я тоже умерил свою резвость. Применяясь к тихой солидности нашей
дамы, оба мы с Валеком,
усадив ее где-нибудь на траве, собирали для нее цветы, разноцветные камешки, ловили бабочек, иногда делали из кирпичей ловушки для воробьев. Иногда же, растянувшись около нее на траве, смотрели в небо, как плывут облака высоко над лохматою крышей старой «каплицы», рассказывали Марусе сказки или беседовали друг с другом.
Она
усадила Санина возле себя и начала говорить ему о Париже, куда собиралась ехать через несколько дней, о том, что немцы ей надоели, что они глупы, когда умничают, и некстати умны, когда глупят; да вдруг, как говорится, в упор — à brule pourpoint — спросила его, правда ли, что он вот с этим самым офицером, который сейчас тут сидел, на днях дрался из-за одной
дамы?
Фрау Леноре перестала плакать, дозволила Джемме вывести ее из угла, куда она забилась,
усадить ее в кресло возле окна и
дать ей напиться воды с флердоранжем; дозволила Санину — не приблизиться… о нет! — но по крайней мере остаться в комнате (прежде она все требовала, чтобы он удалился) и не перебивала его, когда он говорил.
Он ушел от окна, именно когда воротились наши
дамы; Лизу Варвара Петровна
усадила на прежнее место, уверяя, что им минут хоть десять надо непременно повременить и отдохнуть и что свежий воздух вряд ли будет сейчас полезен на больные нервы.
Егор же Егорыч едва ей поклонился, и одна Сусанна Николаевна как бы несколько поприветливее встретила ее и
усадила за обеденный стол; но и тут Миропа Дмитриевна очутилась в несколько неловком положении, оттого что она не была познакомлена с gnadige Frau, и, будучи посажена с сею последнею рядом, Миропа Дмитриевна не ведала, кто такая эта
дама: родственница ли Марфиных, знакомая их, или просто экономка, а потому решительно не знала, как себя держать с gnadige Frau.
Косая
дама несказанно обрадовалась сей девице и,
усадив ее за самовар, начала накачивать ее чаем и даже водкой, которую странница, по своей скитальческой жизни, очень любила, а потом принялась расспрашивать...
Несчастная ничего не понимала и ничего не желала понимать. Я ее насильно поднял,
усадил и
дал воды. У меня от слабости кружилась голова и дрожали ноги. Затем я, по логике всякой слабости, возненавидел Любочку. Что она ко мне-то пристает, когда я сам едва дышу? Довольно этой комедии. Ничего знать не хочу. До свидания… Любочка смотрела на меня широко раскрытыми глазами и только теперь заметила, как я хорош, — краше в гроб кладут.
Жареный отрекомендовал гостя
дамам и сам
усадил его на стул рядом с собой.
Цирвонци. Теплы Санхай. (
Усаживает Гуся в нише в качалку и
дает в руки трубку.)
Я как-то зашел в комнату Саши — он жил совершенно отдельно на антресолях. Там сидели Саша, Н.А. Назимова, Левашов, оба неразлучные братья Васильевы и наш гимназист седьмого класса, тоже народник, Кичин, пили домашнюю поляничную наливку и шумно разговаривали.
Дали мне рюмку наливки, и Наталья Александровна
усадила меня рядом с собой на диван.
Марья Константиновна
усадила ее,
дала кофе, накормила сдобными булками, потом показала ей фотографии своих бывших воспитанниц — барышень Гаратынских, которые уже повыходили замуж, показала также экзаменационные отметки Кати и Кости; отметки были очень хорошие, но чтобы они показались еще лучше, она со вздохом пожаловалась на то, как трудно теперь учиться в гимназии…
Фридрих Фридрихович вступился за их спасенье; он
дал солидным господам по настоящей гаванской сигаре, попросил тещу повременить с ужином;
усадил Иду Ивановну за рояль и
дал черноусому поляку поручение устроить какую-нибудь мазурку похитрее.
Я привел Надежду Николаевну в комнату; она едва стояла на ногах и дрожала, как в лихорадке. Она смотрела на меня все тем же испуганным взглядом и в первую минуту не могла сказать слова. Я
усадил ее и
дал ей воды.
И подойдя, качаясь, к бросившейся на первый стул
даме, успевшей
усадить рядом с собой и улана, он презрительно осмотрел обоих и протянул нараспев...
После обеда, во время которого Обольянинов тщетно старался вызвать капитана на разговор, — на меня он почему-то мало обращал внимания, старуха выразила желание сыграть в ералаш. Так как Василий Акинфиевич никогда не берет карт в руки, то четвертым
усадили меня. В продолжение двух часов я мужественно переносил самую томительную скуку. Старая
дама два первых робера играла еще туда-сюда. Но потом ее старческое внимание утомилось. Она начала путать ходы и брать чужие взятки… Когда требовались пики, несла бубны.
Больные разместились полукругом, как их
усадил Егор Тимофеевич, но тут
дама с гордой осанкой и распущенными волосами заявила, что надо вынимать фанты, и все перепуталось.
— Встань, моя ластушка, встань, родная моя, — нежным голосом стала говорить ей Манефа. — Сядь-ка рядком, потолкуем хорошенько, — прибавила она,
усаживая Фленушку и обняв рукой ее шею… — Так что же? Говорю тебе:
дай ответ… Скажу и теперь, что прежде не раз говаривала: «На зазорную жизнь нет моего благословенья, а выйдешь замуж по закону, то хоть я тебя и не увижу, но любовь моя навсегда пребудет с тобой. Воли твоей я не связываю».
М-lle Арно кое-как успокоила нас,
усадила на места, и прерванный урок возобновился. Мы видели, как менялась поминутно в лице наша классная
дама, старавшаяся во что бы то ни стало сохранить присутствие духа; видели, как дрожала в руках учителя книга грамматики, и их волнение невольно заражало нас.
Я ввел его в комнату,
усадил,
дал напиться. Степан машинально сел, машинально выпил воду. Он ничего не замечал вокруг, весь замерши в горьком, недоумевающем испуге.
Коромыслов(рукой
усаживая его). Эх, Алексей, тут только начинается, а ты — едем…
Дай человеку опомниться, не хватай его за горло.
Надежда Александровна не
дала ему времени заговорить и
усадила гостью.
Я без разговоров ее ввела в горницу для приезжающих,
усадила на диван, водицы испить
дала, ну, она и успокоилась…
— Chère, chère, — говорила она Антонине Сергеевне,
усаживая ее между
дамой с лорнетом и сухой блондинкой с лицом, покрытым пудрой, — как я на вас сердилась, как сердилась! Не хотели тогда приехать обедать. Сказались больной! C'est vieux jeu, le truc des migraines! [Дорогая, дорогая… Она уже устарела, эта уловка с мигренями! (фр.).]
— Ну,
дай бог вам, — бормотал Лихарев,
усаживая Иловайскую в сани. — Не поминайте лихом…
Казаки окружили женщину. Она спокойно и доверчиво смотрела на них и молча ушла к соседнему костру. Там казаки
усадили ее,
дали краюху хлеба, густо осыпанного солью. Женщина с жадностью стала есть. Видимо, она была очень голодна.
Она бережно
усадила рыдавшую княжну снова в кресло и
дала ей выплакаться. Слезы облегчили молодую девушку, и через несколько времени Эрнестина Ивановна могла с помощью двух горничных одеть ее, вывести из подъезда,
усадить в карету и увезти домой. Овдовевшая так неожиданно невеста всю дорогу тихо плакала.