Неточные совпадения
Гольды рассказывают, что уссурийский уж вообще большой охотник до пернатых. По их словам, он высоко взбирается на деревья и
нападает на птиц
в то время, когда они сидят
в гнездах.
В особенности это ему удается
в том случае, если
гнездо находится
в дупле. Это понятно. Но как он ухитрился поймать такую птицу, которая бегает и летает, и как он мог проглотить кулика, длинный клюв которого, казалось бы, должен служить ему большой помехой?
Я плакал, расставаясь с отцом; я любил его, хотя никогда не видал улыбки на лице его… но,
попавши в Петербург, скоро позабыл наше темное и невеселое
гнездо.
— Не пугайся, Катерина! Гляди: ничего нет! — говорил он, указывая по сторонам. — Это колдун хочет устрашить людей, чтобы никто не добрался до нечистого
гнезда его. Баб только одних он напугает этим! Дай сюда на руки мне сына! — При сем слове поднял пан Данило своего сына вверх и поднес к губам. — Что, Иван, ты не боишься колдунов? «Нет, говори, тятя, я козак». Полно же, перестань плакать! домой приедем! Приедем домой — мать накормит кашей, положит тебя
спать в люльку, запоет...
Если же
палы случатся поздно (что иногда бывает) и у степных куликов пропадут яйца уже насиженные или они сами обожгутся как-нибудь во время пожара, особенно
в ночное время, то кулики других
гнезд не заводят и остаются на этот год холостыми, продолжая колотиться около тех мест, где погорели их
гнезда.
С быстротою молнии
падает он из поднебесья на вспорхнувшую пташку, и если она не успеет
упасть в траву, спрятаться
в листьях дерева или куста, то копчик вонзит
в нее острые когти и унесет
в гнездо к своим детям.
Я не один раз нахаживал гусиные
гнезда и всегда
в таких непроходимых местах, что сам, бывало, удивишься, как
попал туда.
Они скоро совьют
гнезда и сядут на яйца, и
в это время застигают их степные пожары, или
палы.
Охотник вступает
в болото, и, по мере того как он нечаянно приближается к какому-нибудь
гнезду или притаившимся
в траве детям, отец и мать с жалобным криком бросаются к нему ближе и ближе, вертятся над головой, как будто
падают на него, и едва не задевают за дуло ружья…
— Но ведь нынче значительное число «дворянских
гнезд»
попало в руки купцов, кабатчиков, лесников; стало быть, и самые способы распоряжения земельною собственностью, силою вещей, изменили характер?
Уже дважды
падал мокрый весенний снег — «внук за дедом приходил»; дома и деревья украсились ледяными подвесками, бледное, но тёплое солнце марта радугой играло
в сосульках льда, а заспанные окна домов смотрели
в голубое небо, как прозревшие слепцы. Галки и вороны чинили
гнёзда;
в поле, над проталинами, пели жаворонки, и Маркуша с Борисом
в ясные дни ходили ловить их на зеркало.
В этот час утра, пока еще все
спали, родоначальница немецкого
гнезда, очень почтенная и красивая старуха, выходила на улицу и садилась на скамью.
Мы, говорю,
в разбойничье
гнездо попали».
Выбрав
в поле место для ночлега
И нуждаясь
в отдыхе давно,
Спит гнездо бесстрашное Олега —
Далеко подвинулось оно!
Залетело, храброе, далече,
И никто ему не господин —
Будь то сокол, будь то гордый кречет.
Будь то черный ворон — половчин.
А
в степи, с ордой своею дикой
Серым волком рыская чуть свет,
Старый Гзак на Дон бежит великий,
И Кончак спешит ему вослед.
— Я ел землю, я был на самом верху, на гребне Орлиного
Гнезда, и был сброшен оттуда… И как счастливо
упал! Я был уже на вершине Орлиного
Гнезда, когда у защищавшихся не было патронов, не хватало даже камней. На самом гребне скалы меня столкнули трупом. Я,
падая, ухватился за него, и мы вместе полетели
в стремнину. Ночью я пришел
в себя, вылез из-под трупа и ушел к морю…
— Я вру? — орал Воробей Воробеич. — А кто червяка нашел? Я вру!.. Жирный такой червяк! Я его на берегу выкопал… Сколько трудился… Ну схватил его и тащу домой,
в свое
гнездо. У меня семейство — должен я корм носить… Только вспорхнул с червяком над рекой, а проклятый Ерш Ершович, — чтоб его щука проглотила! — как крикнет: «Ястреб!» Я со страху крикнул — червяк
упал в воду, а Ерш Ершович его и проглотил… Это называется врать?!. И ястреба никакого не было…
—
Попал сокол
в воронье
гнездо… Забыл свою повадку соколиную и закаркал по-вороньему. А красная пташка, вострый глазок, сидит
в бревенчатой клетке, сидит да горюет по ясном соколе… Не рука соколу прыгать по-воробьиному, а красной пташке убиваться по нем…
Ну-с,
попал я таким стрелковым порядком
в Крым. Крым, знаете, да и вообще юг, это настоящее
гнездо всех шатунов и аферистов; кто раз побывал там, того уж непременно опять туда потянет. Тепло, море, горы, красота, деньги кругом шалые. Оттого там всегда так и кишит бездельный народ.
В городском саду, на деревьях, — там, где среди голых верхушек торчали пустые
гнезда, без умолку кричали и гомозились галки. Они отлетали и тотчас же возвращались, качались на тонких ветках, неуклюже взмахивая крыльями, или черными тяжелыми комками
падали сверху вниз. И все это — и птичья суета, и рыхлый снег, и печальный, задумчивый перезвон колоколов, и запах оттаивающей земли — все говорило о близости весны, все было полно грустного и сладостного, необъяснимого весеннего очарования.
Покончив с наблюдениями, смотритель маяка лег
спать, но зачем-то позвал меня к себе. Войдя
в его «каюту», как он называл свою комнату, я увидел, что она действительно обставлена, как каюта.
В заделанное окно был вставлен иллюминатор. Графин с водой и стакан стояли
в гнездах, как на кораблях. Кровать имела наружный борт, стол и стулья тоже были прикреплены к полу, тут же висел барометр и несколько морских карт. Майданов лежал
в кровати одетый
в сапогах.
Это были летучие мыши, расположившиеся зимовать
в трубе нежилого дома и обеспокоенные так неожиданно несносным им куревом. Целое
гнездо их, снявшись с своих крючьев,
упали вниз и, вырываясь из огня, носились, цепляясь за что
попало.
Есть или, по крайней мере, были у нас на Руси сострадательные барышни, одну из каковых автор вспоминает
в эту минуту:
в ее девической комнате постоянно можно было найти какую-нибудь калечку; на окне, например, сидел цыпленок с переломленною, перевязанною
в лубок ногой;
в шляпной коробке помещался гадостный больной котенок; под комодом прыгал на нитке упавший из
гнезда желтоносый галчонок: все это подбиралось сюда откуда
попало и воспитывалось здесь до поправления сил, без всякого расчета на чью бы то ни было благодарность.
Я
попал в целое"дворянское
гнездо".
— Это так и должно быть, — ответил им Ермий. — Не мешайте им вить свои
гнезда. Птицы должны жить
в скале, а человек должен служить человеку. У вас много забот; я хочу помогать вам. Хил я, но стану делать по силам. Доверьте мне ваших коз, я буду их выгонять и
пасти, а когда возвращусь с стадом, вы дайте мне тогда хлеба и сыра.
Горничная засела
в кибитке на почетном месте,
в праздничном своем наряде, как
пава на
гнезде, боясь пошевелиться, Филемон, забравшись на облучек, гордо глядел с высот ты на всю холоденскую мелочь, как будто ехал за принцессой крови.
— Да ты не каждое лыко
в строку ставь!.. — смутилась уже Татьяна. — Толком скажи, ужели долго старого-то пса под царскую
опалу подвести и
гнездо их собачье разорить и со щенком-подкидышем!.. Царь-то, бают, что зверь, лют до бояр до этих самых.
— Да вот я взял эту дощечку с собой и говорю: «Это, должно быть, святой образок, я его, глядите-ка,
в конюшне нашел; да еще его и ласточкиным
гнездом закрыло, прости господи! А от того или нет, мне вдруг стали сны сниться такие, что быть какому-то неожиданью, и вот
в грозу как раз
гнездо неожиданно
упало, а этот образок и провещился, но только теперь на нем уже никакого знаку нет, потому что весь вид сошел. Я просил попа: нельзя ли святой водой поновить?»
— Старое
гнездо — печальное
гнездо, старик не умел свить его, — он
попал в клетку,
в клетке вывел детей, и выпустили его тогда, как уж крылья его плохо носить стали. Нет, орлятам надо свить себе
гнездо выше, счастливее, ближе к солнцу; затем они его дети, чтоб пример послужил им; а старый, пока не ослепнет, будет глядеть, а ослепнет, будет слушать… Налей рому, еще, еще… довольно.
Наглоталась королева кашки, расстегнула аграмантовые пуговки, чтобы шов не треснул, ежели вздохнет. Хлопнула
в белые ладоши. Постельные девушки свое дело знают: через ручки-ножки гардероб ейный постянули, ночной гарнитур сквозь голову вздели. Стеганое соболье одеяльце с боков подоткнули, будто пташку
в гнезде объютили. «
Спите с богом, Ваше Королевское Величество! Первый сон — глаза закрывает, второй сон — сердце пеленает…»