Неточные совпадения
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим,
разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает:
умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою
за твой
разум и сердце.
Варвара. Ни
за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело! Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь и надает приказов, один другого грозней, да потом к образу поведет, побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.
Клим Иванович Самгин был убежден, что говорит нечто очень оригинальное и глубоко свое, выдуманное, выношенное его цепким
разумом за все время сознательной жизни. Ему казалось, что он излагает результат «
ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» красиво, с блеском. Увлекаясь своей смелостью, он терял привычную ему осторожность высказываний и в то же время испытывал наслаждение мести кому-то.
Зачем же я должен любить его,
за то только, что он родил меня, а потом всю жизнь не любил меня?“ О, вам, может быть, представляются эти вопросы грубыми, жестокими, но не требуйте же от юного
ума воздержания невозможного: „Гони природу в дверь, она влетит в окно“, — а главное, главное, не будем бояться „металла“ и „жупела“ и решим вопрос так, как предписывает
разум и человеколюбие, а не так, как предписывают мистические понятия.
Сообразив все это, он выпивает рюмку
за рюмкой, и не только предает забвению вопрос о небытии, но вас же уму-разуму учит, как вам это бытие продолжить, упрочить и вообще привести в цветущее состояние.
— Я тебе сказывал уж, бабонька, что надо ее сумеречками полегоньку
за околицу вынести, а по прочему как хотите! Мне-ка что тут! я для вас же уму-разуму вас учу, чтоб вреды вам какой от эвтова дела не было… Мотри, брат Нил, кабы розыску какого не случилось, — не рад будешь и добродетели своей.
— Что? чем я нехороша?.. Хороша! Это меня так убрал милсердечный друг
за любовь к нему
за верную:
за то, что того, которого больше его любила, для него позабыла и вся ему предалась, без
ума и без
разума, а он меня
за то в крепкое место упрятал и сторожей настамовил, чтобы строго мою красоту стеречь…
"С незапамятных времен, — сказал он, — варяги учат нас уму-разуму: жгут города и села, грабят имущества, мужей убивают, жен насилуют, но и
за всем тем ни
ума, ни
разума у нас нет.
— Не туда, сударь, не в ту сторону направляем
ум — не
за серебро и злато держаться надобно бы, ой, нет, а вот —
за грамоту бы, да! Серебра-злата надо мно-ого иметь, чтобы его не отняли и давало бы оно силу-власть; а ум-разум — не отнимешь, это входит в самую кость души!
Евгеньины речи против его речей — просто детские, он же прощупал людей
умом своим до глубины. От этого, видно, когда он говорит слова суровые, — глаза его глядят отечески печально и ласково. Странно мне, что к попу он не ходит, да и поп
за всё время только дважды был у него; оба раза по субботам, после всенощной, и они сидели почти до света, ведя беседу о
разуме, душе и боге.
— Ты бы присматривал
за ребятами-то, — несколько раз говорила она Гордею Евстратычу, когда тот отправлялся на прииск. — У вас там на жилке всякого народу прóпасть; пожалуй, научат уму-разуму. Ребята еще молодые, долго ли свихнуться.
Какая-то простодушная Коробочка того времени, наслушавшись столь много лестного об умении князя управляться с людишками, приползла к нему на подводишке просить вступиться
за нее, вдову беззащитную, поучить и ее людишек дисциплине и уму-разуму.
Окоемов. Непременно, Федор Петрович, непременно. (Аполлинарии.) Ведь умных и дельных людей ни
за что не заманить в нашу компанию. Они очень хорошо знают, что учить вас и нас уму-разуму напрасный труд, что ровно ничего из этого не выйдет; а он жертвует собой и не жалеет для вас красноречия.
Монархиня говорит, что истинное оскорбление Величества есть только злодейский умысел против Государя (478); что не должно наказывать
за слова как
за действия (481), кроме случая, в котором возмутитель проповедует мятеж и бунт, следственно, уже действует (480); что слова всего более подвержены изъяснениям и толкам; что безрассудная нескромность не есть злоба (481); что для самого безумного носителя имени Царей должно определить только исправительное наказание (482); что в «самодержавном государстве хотя и нетерпимы язвительные сочинения, но что их не должно вменять в преступление, ибо излишняя строгость в рассуждении сего будет угнетением
разума, производит невежество, отнимает охоту писать и гасит дарования
ума» (484).
Бригадир. Премудра! Вот-на, соседушка! Ты, жалуя нас, так говорить изволишь, а мне кажется, будто премудрость ее очень на глупость походит. Иное дело твоя Авдотья Потапьевна. О! я сказать ей могу, в глаза, и
за глаза, что
ума у нее целая палата. Я мужчина и бригадир, однако ей-ей рад бы потерять все мои патенты на чины, которые купил я кровию моею, лишь бы только иметь
разум ее высокородия.
Стократ счастли́в, кто
разум свой
Не помрачил еще любовью,
Но век проводит холостой, —
Я выпью
за его здоровье.
Поверьте мне, жена для нас
Есть вечное почти мученье.
Женись лишь только — и как раз
Родятся ревность, подозренье.
Ах, то ли дело одному:
Его не мучит неизвестность,
Душе покой, простор
уму,
И вечная почти беспечность!
Нрав женщины имеют злой,
Капризны, что не сладишь с ними.
Чтоб избежать судьбы такой,
Останемся мы холостыми!
— Так вот оно что, — с удивленьем покачивая головой, говорила мать Виринея, увидя в почитаемой
за святую книге такие неудобь понимаемые речи. — Так вот оно что — морские плоды!.. Что ж это
за морские плоды такие?.. Научи ты меня, старуху, уму-разуму, ты ведь плавал, поди, по морям-то, когда в митрополию ездил. Она ведь, сказывают,
за морем.
— Я убил, — продолжал Камышев, — вы поймали секрет
за хвост, — и ваше счастье. Редкому это удастся: больше половины наших читателей ругнет старика Урбенина и удивится моему следовательскому уму-разуму.
Был вчера у немцев, но у них не то, что у русских: к веревкам хотя и приценивались, но, покупая, требовали непременного свидетельства в том, что на них вешались, вследствие чего торговал плохо. Только и торговли было, что продал
за целковый аршин какому-то сапожнику, да и тот купил эту веревку не для игры, а чтобы учить своих учеников уму-разуму.
Для Гегеля «различные категории не суть собрания отдельных изолированных идей, которые мы находим в наших
умах и которые мы прилагаем к вещам одну
за другой, подобно тому как мы стали бы перебирать связку ключей, пробуя их один
за другим на многих замках; он пытается доказать, что категории не суть внешние орудия, которыми пользуется
разум, но элементы целого или стадии сложного процесса, который в своем единстве есть самый
разум» (там же, с. 182).
Неужели все это было так,затеи от деревенской скуки, мода, дурь, вроде теперешних увлечений ее кузины, княгини Мухояровой? Петербург в какие-нибудь две недели научил ее уму-разуму. Не в ней одной дело, не в ее душевном банкротстве. Нигде ничего нет,
за что она могла бы схватиться. Все уплывает, превращается в бесформенный туман.