Неточные совпадения
Принцесса сказала: «надеюсь, что розы скоро вернутся на это хорошенькое
личико», и для Щербацких тотчас же твердо установились определенные пути жизни, из которых нельзя
уже было выйти.
Я не спускал глаз с Катеньки. Я давно
уже привык к ее свеженькому белокуренькому
личику и всегда любил его; но теперь я внимательнее стал всматриваться в него и полюбил еще больше. Когда мы подошли к большим, папа, к великой нашей радости, объявил, что, по просьбе матушки, поездка отложена до завтрашнего утра.
— Надеюсь, ты не будешь скучать у меня, мой дружок, — сказала бабушка, приподняв ее
личико за подбородок, — прошу же веселиться и танцевать как можно больше. Вот
уж и есть одна дама и два кавалера, — прибавила она, обращаясь к г-же Валахиной и дотрагиваясь до меня рукою.
Ассоль было
уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе
личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия [Ревостишия — словообразование А.С. Грина.]. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь.
«Как! пятилетняя! — прошептал в настоящем ужасе Свидригайлов, — это… что ж это такое?» Но вот она
уже совсем поворачивается к нему всем пылающим
личиком, простирает руки…
Лежал я тогда… ну, да
уж что! лежал пьяненькой-с, и слышу, говорит моя Соня (безответная она, и голосок у ней такой кроткий… белокуренькая,
личико всегда бледненькое, худенькое), говорит: «Что ж, Катерина Ивановна, неужели же мне на такое дело пойти?» А
уж Дарья Францовна, женщина злонамеренная и полиции многократно известная, раза три через хозяйку наведывалась.
Тот не видал своего прежнего маленького друга
уже месяца два и вдруг остановился пред ним совсем пораженный: он и вообразить не мог, что увидит такое похудевшее и пожелтевшее
личико, такие горящие в лихорадочном жару и как будто ужасно увеличившиеся глаза, такие худенькие ручки.
Оказалось, что Максимов
уж и не отходил от девок, изредка только отбегал налить себе ликерчику, шоколаду же выпил две чашки.
Личико его раскраснелось, а нос побагровел, глаза стали влажные, сладостные. Он подбежал и объявил, что сейчас «под один мотивчик» хочет протанцевать танец саботьеру.
Посмотрите на Гришу или Маню — их
личики еще не обсохли от слез, как
уже снова расцвели улыбкой.
А он улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого
личика глаз не сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну… Сестра поклялась…
Кибитка была
уж готова.
Аглая отвернула свое счастливое и заплаканное
личико от мамашиной груди, взглянула на папашу, громко рассмеялась, прыгнула к нему, крепко обняла его и несколько раз поцеловала. Затем опять бросилась к мамаше и совсем
уже спряталась лицом на ее груди, чтоб
уж никто не видал, и тотчас опять заплакала. Лизавета Прокофьевна прикрыла ее концом своей шали.
Детское лицо улыбалось в полусне счастливою улыбкой, и слышалось ровное дыхание засыпающего человека. Лихорадка проходила, и только красные пятна попрежнему играли на худеньком
личике. О, как Петр Елисеич любил его, это детское лицо, напоминавшее ему другое, которого он
уже не увидит!.. А между тем именно сегодня он страстно хотел его видеть, и щемящая боль охватывала его старое сердце, и в голове проносилась одна картина за другой.
Много прошло
уже времени до теперешней минуты, когда я записываю все это прошлое, но до сих пор с такой тяжелой, пронзительной тоской вспоминается мне это бледное, худенькое
личико, эти пронзительные долгие взгляды ее черных глаз, когда, бывало, мы оставались вдвоем, и она смотрит на меня с своей постели, смотрит, долго смотрит, как бы вызывая меня угадать, что у ней на уме; но видя, что я не угадываю и все в прежнем недоумении, тихо и как будто про себя улыбнется и вдруг ласково протянет мне свою горячую ручку с худенькими, высохшими пальчиками.
Он
уже окоченел, и беленькое
личико его казалось как будто из мрамора.
Остальной люд в нашей казарме состоял из четырех старообрядцев, стариков и начетчиков, между которыми был и старик из Стародубовских слобод; из двух-трех малороссов, мрачных людей, из молоденького каторжного, с тоненьким
личиком и с тоненьким носиком, лет двадцати трех,
уже убившего восемь душ, из кучки фальшивых монетчиков, из которых один был потешник всей нашей казармы, и, наконец, из нескольких мрачных и угрюмых личностей, обритых и обезображенных, молчаливых и завистливых, с ненавистью смотревших исподлобья кругом себя и намеревавшихся так смотреть, хмуриться, молчать и ненавистничать еще долгие годы — весь срок своей каторги.
Вошла Зоя: Елена решила, что она не видала прелестнее
личика; Анна Васильевна вошла: что-то кольнуло Елену, но с какою нежностию она обняла свою добрую мать и поцеловала ее в лоб, подле волос,
уже слегка поседелых!
Сидя у колыбели и заметив, что Парашенька вздрогнула и что
личико ее искривилось, Софья Николавна торопливо взяла на руки свою дочь: она была
уже мертвая…
Такие же платья гуляли мимо дач, и Пепко
уже несколько раз толкнул меня локтем, отмечая этим движением смазливые
личики.
Двоеточие. Сбежал я, сударыня! Красивенький философ — господин Рюмин — загонял меня до полного конфуза! В премудростях я не смышлен и противиться ему никак не могу… Так и увяз я в речах его… точно таракан в патоке… Сбежал, ну его!.. Лучше с вами потолкую…
уж очень вы мне, старому лешему, нравитесь, право! А что у вас
личико эдакое… как бы опрокинутое? (Смотрит на Ольгу Алексеевну. Смущенно крякает.)
Вечером Даша и Долинский долго просидели у пани Свентоховской, которая собрала нескольких своих знакомых дам с их мужьями, и ни за что не хотела отпустить петербургских гостей без ужина. Долинский ужасно беспокоился за Дашу. Он не сводил с нее глаз, а она превесело щебетала с польками, и на ее милом
личике не было заметно ни малейшего признака усталости, хотя час был
уже поздний.
Но она не договорила. Она сначала отвернула от меня свое
личико, покраснела, как роза, и вдруг я почувствовал в моей руке письмо, по-видимому
уже давно написанное, совсем приготовленное и запечатанное. Какое-то знакомое, милое, грациозное воспоминание пронеслось в моей голове.
И оба джентльмена направились к низенькой щегольской каретке, из окна которой выглядывало бледное, усталое и раздражительно-надменное
личико женщины еще молодой, но
уже отцветшей.
Он
уже представлял себе в мыслях, как выйдет это легонькое
личико.
На бледном, чрезвычайно продолговатом
личике этого ребенка и вообще во всей его наружности было что-то такое, что невольно обращало на себя внимание; этот тоненький нос с легким, едва приметным погибом на середине, узенькие губы, приятно загнутые по углам, чистый, правильный очерк головы, нежные черты прозрачного
личика и тоненькие тщедушные члены отличали его сразу от известного
уже типа коренастых, грубо обточенных детей крестьянских.
В заключение портрета скажу, что он назывался Григорий Александрович Печорин, а между родными просто Жорж, на французский лад, и что притом ему было 23 года, — и что у родителей его было 3 тысячи душ в Саратовской, Воронежской и Калужской губернии, — последнее я прибавляю, чтоб немного скрасить его наружность во мнении строгих читателей! — виноват, забыл включить, что Жорж был единственный сын, не считая сестры, 16-летней девочки, которая была очень недурна собою и, по словам маменьки (папеньки
уж не было на свете), не нуждалась в приданом и могла занять высокую степень в обществе, с помощию божией и хорошенького
личика и блестящего воспитания.
Новизна и пестрота костюма погасила наглый блеск его бесстыжих глаз, маленькое старческое
личико сделалось ничтожным, в движениях явилась пугливая осторожность, как будто он все время боялся, что костюм у него лопнет или кто-нибудь подойдет и снимет жилет с его
узкой груди.
— Э, дурак я был бы! — сказал он, наконец, пускаясь в дальнейший путь. Пожалуй, не выдумай дядько в ту ночь, напившись наливочки, залезть в омут, теперь меня бы
уж окрутили с Галею, а она вот мне и неровня. Эх, и сладко же, правда, целуется эта девка — у-у как сладко!.. Вот и говорю, что как-то все не так делается на этом свете. Если б к этакому
личику да хорошее приданое… ну, хоть такое, как кодненский Макогоненко дает за своею Мотрей… Э, что
уж тут и говорить!..
И такое у ней было серьезное
личико, такое — что
уж тогда бы я мог прочесть! А я-то обижался: «Неужели, думаю, она между мной и купцом выбирает?» О, тогда я еще не понимал! Я ничего, ничего еще тогда не понимал! До сегодня не понимал! Помню, Лукерья выбежала за мною вслед, когда я
уже уходил, остановила на дороге и сказала впопыхах: «Бог вам заплатит, сударь, что нашу барышню милую берете, только вы ей это не говорите, она гордая».
Теперь, когда я пишу эти строки, в мои теплые окна злобно стучит осенний дождь и где-то надо мной воет ветер. Я гляжу на темное окно и на фоне ночного мрака силюсь создать силою воображения мою милую героиню… И я вижу ее с ее невинно-детским, наивным, добрым
личиком и любящими глазами. Мне хочется бросить перо и разорвать, сжечь то, что
уже написано. К чему трогать память этого молодого, безгрешного существа?
Волоса ее точно так же были острижены; но то, что довольно еще шло к молодому
личику хозяйки, вовсе
уж было не к лицу ее двадцатисемилетней гостье, придавая всей физиономии ее не то какой-то птичий, не то — деревянно-кукольный и даже неприятный характер.
Проносимся по
узкой, по-утреннему оживленной улице, что упирается в мечеть, и выбегаем за селение, на крутой обрыв над самой бездной. Гуль-Гуль останавливается, тяжело переводя дух. Она очень хорошенькая сейчас, Гуль-Гуль — с ее разгоревшимся от бега детским
личиком. Голубой, из тончайшего сукна бешмет ловко охватывает гибкую девичью фигурку. Густые, черные, как вороново крыло, волосы десятками косичек струятся вдоль груди и спины. Гуль-Гуль смеется, но в ее красивых глазах — прежняя печаль.
Но она
уже и не плакала больше… Она смеялась. Подняв залитое слезами
личико, Гуль-Гуль сияла теперь радостной, гордой улыбкой.
У той на ее подвижном
личике давно исчезли последние следы волнения…
Уже по-прежнему лукаво блестели и щурились черные влажные глаза и сверкали в улыбке белые зубы…
Личико Дуни вытянулось, заострилось. Здоровый деревенский загар почти исчез с него. Глаза стали больше, острее. Осмысленнее, сосредоточеннее глядят они теперь на божий мир. Многому
уже научилась в приюте Дуня.
— Дети, на молитву! Резкий голос Павлы Артемьевны звучит как-то по-особенному сегодня; торжественно, решительно и многозначительно в одно и то же время. В душном, спертом воздухе длинной, но
узкой спальни словно нависла какая-то темная грозовая туча. Как перед бурей. Торжествующие глаза надзирательницы вскользь пробежали острым взглядом по становившимся в пары воспитанницам и продержались несколько дольше и значительнее на
личике Наташи.
И наконец самая забота об этом приносила
уже ей удовольствие, но все это рушилось, сначала благодаря смазливому
личику и какой-то таинственной прелести Лары.
Её смуглое лицо раскраснелось. Следы недавнего отчаяния и слез
уже давно исчезли с него. Их заменила непоколебимая уверенность, сквозившая теперь в каждой черточке этого юного, воодушевленного
личика, горячая уверенность в чистоту правого дела, в победу…
Крошка мылась подле меня, и я ее разглядела… Действительно, она не казалась вблизи такой деточкой, какою я нашла ее вчера. Бледное, худенькое
личико в массе белокурых волос было сердито и сонно;
узкие губы плотно сжаты; глаза, большие и светлые, поминутно загорались какими-то недобрыми огоньками. Крошка мне не нравилась.
Но девочке
уже не было так весело, как прежде. Смех её оборвался,
личико вытянулось и точно потемнело.
Старшему из детей, Павлику,
уже минуло четырнадцать лет. Это был плотный, коренастый мальчуган, в кадетской рубашке с красными погонами, в форменной фуражке, лихо сдвинутой на затылок. Его широкое, здоровое
личико со смелыми, открытыми глазами было почти черно от загара и весь он дышал силой и здоровьем.
Я утвердительно кивнула головой и оглядела класс. Вокруг меня
уже не было ни одного враждебного
личика. Девочки, казалось, чем-то пристыженные, толпились вокруг меня, избегая моего взгляда.
Он успокаивал меня как умел, этот глухо кашляющий и поминутно хватающийся за грудь больной мальчик. Он забывал свои страданья, стараясь умиротворить злое сердечко большой девочки. А между тем предсмертные тени
уже ложились вокруг его глаз, ставших больше и глубже, благодаря худобе и бледности истощенного
личика. Он раздавал свои платья и воротнички прислуге и на вопрос бабушки: зачем он это делает? — заявил убежденно...
Она была
уже не такая хорошенькая, какою показалась мне ночью. Утро безжалостно сорвало с нее всю ее ночную фантастическую прелесть. Она
уже более не казалась мне феей, но ее большие светлые глаза, загадочно-прозрачные, точно глаза русалки, ее великолепные, белые, как лен, волосы и изящные черты немного надменного
личика с детски-чарующей улыбкой — невольно заставляли любоваться ею.
Напоминание о подарке, однако, живо прогнало печаль с ее милого
личика, и она
уже громко смеялась и, хлопая в ладоши, рассказывала, какая она будет знатная, богатая узденьша.
Не помню, какие еще вопросы задавал я, глядя на ее смеющееся
личико, помню только, что под конец моей диагностики я был
уже таким дураком и идиотом, что мне было решительно не до вопросов.
Когда мы выходим после спуска занавеса об руку с Витей раскланиваться на аплодисменты публики, там, наверху,
уже не видно милого бесценного
личика и красного сконфуженного лица Матреши.
А я
уже схватила на руки мое сокровище и прижимала к груди с сильно бьющимся сердцем, покрывая его
личико, шею и ручонки градом крепких жгучих поцелуев, вся дрожа от острой радости встречи.
Она вышла
уже на почтовую дорогу. Вдруг ребенок пронзительно вскрикнул, и на этот крик молодая женщина тоже ответила криком. Она прижала маленькое, холодное
личико к своим губам и покрыла его лихорадочными поцелуями.
Князь Владимир Яковлевич сдался скорее сестры и в момент нашего рассказа был
уже объявлен женихом княжны Варвары Ивановны Прозоровской, увлекшей его детски-наивным выражением своего миловидного
личика. Красавец князь произвел на молодую девушку впечатление, а его богатство вскружило ей голову. Сама княжна сравнительно с миллионером женихом была бесприданница. Они
уже были обручены, и свадьба была назначена в январе.
Совершенная блондинка, с золотисто-льняным цветом роскошных волос, с миниатюрной, но изящной фигуркой, прелестным
личиком прозрачной белизны и нежным румянцем, с ангельским, каким-то не от мира сего выражением, она была бесконечно доброй девушкой, обожающей своего старого отца и довольной своим положением, находясь за последние годы безотлучно при нем, так как он
уже несколько лет не сходил с кресла на колесах, и ведя все домашнее хозяйство.