Неточные совпадения
Штольц не приезжал несколько лет в Петербург. Он однажды только заглянул
на короткое время в имение Ольги и в Обломовку. Илья Ильич получил от него письмо, в котором Андрей уговаривал его самого ехать в деревню и взять в свои руки приведенное в порядок имение, а сам с Ольгой Сергеевной
уезжал на южный
берег Крыма, для двух целей: по делам своим в Одессе и для здоровья жены, расстроенного после родов.
«…
на его место, — шепотом читал он дальше, — прочат в министры князя И. В., а товарищем И. Б — а… Женщины подняли гвалт… П. П. проиграл семьдесят тысяч… X — ие
уехали за границу… Тебе скучно, вижу, что морщишься — спрашиваешь — что Софья Николаевна (начал живее читать Райский): сейчас, сейчас, я
берег вести о ней pour la bonne bouch [
на закуску (фр.).]…»
Вера,
на другой день утром рано, дала Марине записку и велела отдать кому-то и принести ответ. После ответа она стала веселее, ходила гулять
на берег Волги и вечером, попросившись у бабушки
на ту сторону, к Наталье Ивановне, простилась со всеми и,
уезжая, улыбнулась Райскому, прибавив, что не забудет его.
Спутники мои беспрестанно съезжали
на берег, некоторые
уехали в Капштат, а я глядел
на холмы, ходил по палубе, читал было, да не читается, хотел писать — не пишется. Прошло дня три-четыре, инерция продолжалась.
Между прочим, Витберг хотел купить именье моего отца в Рузском уезде,
на берегу Москвы-реки. В деревне был найден мрамор, и Витберг просил дозволения сделать геологическое исследование, чтоб определить количество его. Отец мой позволил. Витберг
уехал в Петербург.
Харитина видела эту сцену и, не здороваясь ни с кем, вышла
на берег и
уехала с Ечкиным. Ее душили слезы ревности. Было ясно как день, что Стабровский, когда умрет Серафима, женит Галактиона
на этой Устеньке.
На другой день свадьбы он
уехал в Павловск и отправил к ней оттуда двадцать пять тысяч серебром при коротеньком письме, в котором уведомлял ее о своей женитьбе и умолял только об одном, чтоб она
берегла свое здоровье и не проклинала его.
Мало-помалу Александр успел забыть и Лизу, и неприятную сцену с ее отцом. Он опять стал покоен, даже весел, часто хохотал плоским шуткам Костякова. Его смешил взгляд этого человека
на жизнь. Они строили даже планы
уехать куда-нибудь подальше, выстроить
на берегу реки, где много рыбы, хижину и прожить там остаток дней. Душа Александра опять стала утопать в тине скудных понятий и материального быта. Но судьба не дремала, и ему не удавалось утонуть совсем в этой тине.
По нескольку суток, днем и ночью, он ездил в лодке по реке, тут же спал
на берегу около костра, несмотря ни
на какую погоду. Даже по зимам
уезжал ловить и в двадцатиградусные морозы просиживал часами у проруби
на речке.
Славный Моро [Моро Жан Виктор (1761–1813) — французский полководец, сражался под началом Наполеона; после конфликта с ним
уехал в 1805 г. в Америку; восемь лет спустя вернулся в Европу и в мундире русского генерала воевал против наполеоновской армии.], поспешая с
берегов Миссисипи
на помощь Европе, восставшей против своего победителя, не мог проехать мимо уженья трески, не посвятив ему нескольких часов, драгоценных для ожидавшего его вооруженного мира, — так страстно любил он эту охоту!
Все это говорил Глеб вечером,
на другой день после того, как река улеглась окончательно в
берега свои. Солнце уже давно село. Звезды блистали
на небе. Рыбаки стояли
на берегу и окружали отца, который приготовлялся
уехать с ними
на реку «лучить» рыбу.
Несмотря
на маленькую ссору с Иваном Ипатычем, наставник мой
уехал со мной в его деревню, и мы вдвоем провели время в Кощакове, без хозяев, очень приятно; мы жили в небольшом флигеле
на берегу широкого пруда, только что очищавшегося тогда от зимнего льда; мы постоянно читали что-нибудь и, несмотря
на грязь, каждый день два раза ходили гулять.
— Отчего же не лечитесь? Как можно так? Береженого, милый человек, бог
бережет. Кланяйтесь вашим и извинитесь, что не бываю.
На днях, перед отъездом за границу, приду проститься. Непременно!
На будущей неделе
уезжаю.
Это известие заставило воеводу задуматься. Дал он маху — девка обошла, а теперь Арефа будет ходить по городу да бахвалиться. Нет, нехорошо. Когда пришло время спуститься вниз, для допроса с пристрастием, воевода только махнул рукой и
уехал домой. Он вспомнил нехороший сон, который видел ночью. Будто сидит он
на берегу, а вода так и подступает; он бежать, а вода за ним. Вышибло из памяти этот сон, а то не видать бы Арефе свободы, как своих ушей.
Конечно, были и другие причины: я
уезжал не в милое свое Аксаково, не
на берега Бугуруслана, а в другое имение, находящееся в глухом Белебеевском уезде.
— Как холодно! Боже мой, как холодно! Так, вероятно, когда
уезжают ночью рыбаки, оставив
на берегу тлеющий костер, из темной глубины моря вылезает нечто, подползает к огню, смотрит
на него пристально и дико, тянется к нему всеми членами своими и бормочет жалобно и хрипло...
В тот же вечер многие отправились
на берег, Ашанин, оставшийся
на вахте целые сутки, собирался
уехать на другой день и пробыть в Батавии неделю.
Он остался
на берегу Днепра, а я
уехал к Кольбергу. С тех пор я уже не видал старика, он умер — не от грусти, не от печали одиночества, а просто от смерти, и прислал мне в наследие своих классиков; а я… я вступил в новую жизнь — в новую колею ошибок, которые запишу когда-нибудь; конечно, уже не в эту тетрадь, заключающую дни моего детства и юношества, проведенные между людьми, которым да будет мирный сон и вечная память.
После первой такой прогулки Таисия неистовствовала почти до утра и даже не поехала
на службу. После второй и третьей она молчала, как застывший камень, и страшно было смотреть
на ее почти мертвецкое лицо с побледневшим носом. А после пятой прогулки, когда Михаил Михайлович
уехал в город, она позвала мать снова
на берег.
Она получила солидный аванс и
уехала с
берегов Сены
на берега Невы.
По приезде
на берега Невы она казалась по наружности уже совершенно спокойной и повела свой обыкновенный образ жизни, хотя стала торопить комиссионеров продажею дачи и распускала слух, что через несколько месяцев намерена
уехать года
на два за границу.
Недели через две Василий Васильевич
уехал к месту своего нового служения
на берегу Невы. Служебные обязанности свели Хрущева с полковником Антоном Антоновичем фон Зееманом, о котором, надеюсь, не позабыл дорогой читатель.
Однако, управление театром, да и самим Яшей, Антуанетте вскоре наскучило и нажившись достаточно, директриса
уехала с
берегов Невы
на берега Сены менять рубли
на франки и экю.