Неточные совпадения
— Теперь вас не
удержишь…. Отношения твои и не могли зайти дальше, чем должно; я бы сама вызвала его. Впрочем, тебе, моя
душа, не годится волноваться. Пожалуйста, помни это и успокойся.
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она, вскакивая и
удерживая слезы. И она подошла к письменному столу, чтобы написать ему другое письмо. Но она в глубине
души своей уже чувствовала, что она не в силах будет ничего разорвать, не в силах будет выйти из этого прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.
И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь
удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие — исчезли как дым.
Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.
— Вот вы, наверно, думаете, как и все, что я с ним слишком строга была, — продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй
души был человек! И так его жалко становилось иной раз! Сидит, бывало, смотрит на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь про себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и
удержать можно было.
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с
душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас
удержать, как крепкою вожжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
— Путаю? — спросил он сквозь смех. — Это только на словах путаю, а в
душе все ясно. Ты пойми: она
удержала меня где-то на краю… Но, разумеется, не то важно, что
удержала, а то, что она — есть!
Она потупила глаза и сжала губы, но сквозь веки прорывались наружу лучи, губы
удерживали улыбку, но не
удержали. Она взглянула на него и засмеялась так от
души, что у ней навернулись даже слезы.
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота
души, ясная, великая! Это само благодушие природы, ее лучшие силы, положенные прямо в готовые прочные формы. Заслуга человека тут — почувствовать и
удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой силой, если не выше силы ума, то хоть наравне с нею.
Акулина была так хороша в это мгновение: вся
душа ее доверчиво, страстно раскрывалась перед ним, тянулась, ластилась к нему, а он… он уронил васильки на траву, достал из бокового кармана пальто круглое стеклышко в бронзовой оправе и принялся втискивать его в глаз; но, как он ни старался
удержать его нахмуренной бровью, приподнятой щекой и даже носом — стеклышко все вываливалось и падало ему в руку.
Глаза наши встречаются, и мы заливаемся таким гомерическим хохотом, что у нас на глазах слезы, и мы не в состоянии
удержать порывов смеха, который
душит нас.
Анна Гавриловна, — всегда обыкновенно переезжавшая и жившая с Еспером Иванычем в городе, и видевши, что он почти каждый вечер ездил к князю, — тоже, кажется, разделяла это мнение, и один только ум и высокие качества сердца
удерживали ее в этом случае: с достодолжным смирением она сознала, что не могла же собою наполнять всю жизнь Еспера Иваныча, что, рано или поздно, он должен был полюбить женщину, равную ему по положению и по воспитанию, — и как некогда принесла ему в жертву свое материнское чувство, так и теперь
задушила в себе чувство ревности, и (что бы там на сердце ни было) по-прежнему была весела, разговорчива и услужлива, хотя впрочем, ей и огорчаться было не от чего…
— А ты не верь! — перебила старушка. — Что за очаровательная? Для вас, щелкоперов, всякая очаровательная, только бы юбка болталась. А что Наташа ее хвалит, так это она по благородству
души делает. Не умеет она
удержать его, все ему прощает, а сама страдает. Сколько уж раз он ей изменял! Злодеи жестокосердые! А на меня, Иван Петрович, просто ужас находит. Гордость всех обуяла. Смирил бы хоть мой-то себя, простил бы ее, мою голубку, да и привел бы сюда. Обняла б ее, посмотрела б на нее! Похудела она?
Всем этим я обязан вам, милая маменька, или, лучше сказать, той безграничной проницательности материнской любви, которая сразу умела угадать мое настоящее назначение. Вы
удержали меня на краю пропасти в ту минуту, когда
душа моя, по неопытности и легкомыслию, уже готова была устремиться в зияющие бездны адвокатуры!
И потом безмолвно, покорно брал свою шинельку, шляпенку, опять потихоньку отворял дверь и уходил, улыбаясь через силу, чтобы
удержать в
душе накипевшее горе и не выказать его сыну.
По этим данным я в детстве составил себе такое твердое и ясное понятие о том, что Епифановы наши враги, которые готовы зарезать или
задушить не только папа, но и сына его, ежели бы он им попался, и что они в буквальном смысле черные люди, что, увидев в год кончины матушки Авдотью Васильевну Епифанову, la belle Flamande, ухаживающей за матушкой, я с трудом мог поверить тому, что она была из семейства черных людей, и все-таки
удержал об этом семействе самое низкое понятие.
Прошу тоже сообразить, что, несмотря на необыкновенную твердость
души и на значительную долю рассудка и практического, так сказать даже хозяйственного, такта, которыми она обладала, все-таки в ее жизни не переводились такие мгновения, которым она отдавалась вдруг вся, всецело и, если позволительно так выразиться, совершенно без
удержу.
Малюта слушал сына, и два чувства спорили в нем между собою. Ему хотелось закричать на Максима, затопать на него ногами и привести его угрозами к повиновению, но невольное уважение сковывало его злобу. Он понимал чутьем, что угроза теперь не подействует, и в низкой
душе своей начал искать других средств, чтоб
удержать сына.
Ее
душа и разгоралась и погасала одиноко, она билась, как птица в клетке, а клетки не было: никто не стеснял ее, никто ее не
удерживал, а она рвалась и томилась.
Грустно было Степану Михайловичу расставаться с сестрицей; по
душе она пришлась ему всеми своими свойствами, и привык он к ней чрезвычайно; во всю свою жизнь он ни разу не прогневался на Прасковью Ивановну; но он не
удерживал ее, а напротив, сам уговаривал к скорейшему отъезду.
Но не любовь к друзьям так размягчила и подняла его
душу, что он не
удерживал бессмысленных слов, которые говорились сами собой, и не любовь к женщине (он никогда еще не любил) привела его в это состояние.
— Я еще у тебя, Феня, в долгу, — говорил Гордей Евстратыч,
удерживая на прощанье в своей руке руку Фени. — Знаешь за что? Если ты не знаешь, так я знаю… Погоди, живы будем, в долгу у тебя не останемся. Добрая у тебя
душа, вот за что я тебя и люблю. Заглядывай к нам-то чаще, а то моя Нюша совсем крылышки опустила.
Теперь, когда я пишу эти строки, мою руку
удерживает воспитанный во мне с детства страх — показаться чувствительным и смешным; когда мне хочется ласкать и говорить нежности, я не умею быть искренним. Вот именно от этого страха и с непривычки я никак не могу выразить с полной ясностью, что происходило тогда в моей
душе.
Каждый стон ее раздирал его
душу; каждый промежуток молчания обливал его ужасом….. вдруг он услышал слабый крик ребенка, и, не имея силы
удержать своего восторга, бросился в комнату графини — черный младенец лежал на постеле в ее ногах.
Ераст. Благодарность… ведь оно такое чувство, что его не
удержишь, оно из
души просится. Может быть, сколько слез пролито, пока я дождался, чтоб вам ее выразить.
Премудрая доказывает умом и опытами, что «излишно строгое наказание не
удерживает людей от злодеяний; что умеренное, но продолжительное, действует на
душу сильнее жестокого, но маловременного; что законы исправительные и кроткие благотворнее строгих, искоренительных; что ужасная привычка к казни ожесточает сердце и отнимает у Законодателя способы к исправлению нравов; что стыд должен быть главным его орудием; что не умеренность наказания, а совершенное упущение вины рождает дерзость и необузданность» (81–91).
Вот, чтоб
душу насладить,
Чтоб хоть мало утолить
Жадность пламенных очей,
На колени ставши, к ней
Он приблизился лицом:
Распалительным огнем
Жарко рдеющих ланит
И дыханьем уст облит,
Он
души не
удержалИ ее поцеловал.
Удастся ли Марусе
удержать завязавшуюся жизнь этого поселка, или прав лаконический Тимоха со своими пессимистическими предсказаниями: все это не настоящее, раз сломанной
душе уже не выпрямиться и чуткая враждебность пустыни одолеет ее усилия?..
Залог ее любви! как я велик!
Пожертвовал собой, своей
душой,
Пожертвовал таким созданьем, чтоб
Освободить Эмилию, хоть вечно
Я не увижусь с ней!.. один! один!
Как жил, так и умрешь, Фернандо.
Зачем же небо довело меня
До этого? Бог знал заране всё:
Зачем же он не
удержал судьбы?..
Он не хотел...
Душа его постоянно просила деятельности, и он никак не мог
удержать в себе стремление сделать самому что-нибудь в том роде, который особенно ему нравился и поражал его.
Половецкому очень хотелось поговорить с о. Мисаилом вполне откровенно, раскрыть всю
душу, но его что-то еще
удерживало. Он точно боялся самого себя и откладывал решительный момент.
Ее
душа разгоралась и погасала одиноко, она билась, как птица в клетке, а клетки не было; никто не стеснял ее; никто не
удерживал, а она рвалась и томилась.
— Константин Семеныч, это все не то… я чувствую, что не то, — очень серьезно начала наконец Татьяна, поборая в себе нечто такое, чтó сильно
удерживало ее от предстоящей последней попытки. — У вас что-то есть на
душе, вы что-то, кажись, таите, скрываете… Ну, скажите мне, зачем?.. Если это тяжело вам, не лучше ли облегчить себе
душу?.. Предо мной вы можете говорить прямо, вы знаете меня… Ведь мы же друзья не на ветер!
И хотя бы естественно стихии сии, по причине вложенных в них противоположных качеств, далеко отвлекло одну от другой,
удерживая каждую из них от смешения с противоположною, тем не менее
душа будет при каждой стихии, познавательной силой касаясь и держась свойственного ей, пока не произойдет опять стечения разъединенных стихий в одну совокупность для восстановления разложившегося, что в собственном смысле есть воскресение и им именуется»…
Удержите же рыдания,
удержите источники слезные — напою
души жаждущие, напитаю
души алчущие, на сердцах ваших напишу закон правды».
Одетая в нарядное «домашнее» платьице Наташа казалась старше и красивее. Нелепо выстриженную головку прикрывал бархатный берет. Черные глаза сверкали оживлением. Яркий румянец не сходил с пылающих щек девочки. Это была прежняя Наташа, живая, беззаботная птичка, почуявшая «волю», довольство и прежнюю богатую, радостную жизнь, по которым бессознательно тосковала ее маленькая
душа. Дуня, едва
удерживая слезы, стояла перед нею.
В
душе человеческой лежит дьявол. Великое счастье для жизни, что его
удерживает в душевных глубинах тяжелая крышка, которой название — бог.
Синтянина была в большом затруднении, и затруднение ее с каждой минутой все возрастало, потому что с каждою минутой опасность увеличивалась разом в нескольких местах, где она хотела бы быть и куда влек ее прямой долг, но Форова была бездыханна, и при ее кипучей
душе и незнающих
удержу нервах, ей грозила большая опасность.
Чтобы ей не было холодно, Софья Львовна окутала ее в плед и прикрыла одною полой своей шубы. Недавние слезы облегчили и прояснили ей
душу, и она была рада, что эта шумная, беспокойная и в сущности нечистая ночь неожиданно кончилась так чисто и кротко. И чтобы
удержать подольше около себя Олю, она предложила...
— И что делать, чтоб
удержать прежнее? Я бы ни перед чем не остановилась. Но оно прошло, и его не воротишь. Нет желания отдать себя всю, целиком, хотя вовсе собою не дорожишь. Нет ничего, что действительно серьезно бы захватывало, во что готова бы вложить всю
душу. Я знаю, в этом решение всех вопросов, счастье и жизнь, но только во мне этого нет, и я… я не люблю людей, и ничего не люблю! — Она со страхом взглянула на Токарева.
В Успенском соборе, куда сначала попал Теркин, обедня только что отошла. Ему следовало бы идти прямо к «Троице», с золоченым верхом. Он знал, что там, у южной стены, около иконостаса почивают мощи Сергия. Его
удержало смутное чувство неуверенности в себе самом: получит ли он там, у подножия позолоченной раки угодника, то, чего жаждала его
душа, обретение детской веры, вот как во всех этих нищих, калеках, богомолках с котомками, стариках в отрепанных лаптях, пришедших сюда за тысячи верст?
Было на
душе стыдно и страшно. Если бы я не догадался отбежать, он бы меня пристукнул, и я так бы и умер, — пакостный, грязный и развратный. Вспоминал: какая гадость! Но ярче становились воспоминания; прелестные нагие руки, выпуклости над вырезом рубашки… И с отчаянием я чувствовал: все-таки пойду туда еще и еще раз, — не будет силы воли
удержать себя!
В старой драме Лир отказывается от власти, потому что, овдовев, он думает только о спасении
души. Дочерей же он спрашивает об их любви к нему для того, чтобы посредством придуманной им хитрости
удержать на своем острове свою любимую меньшую дочь. Старшие две сосватаны, меньшая же не хочет выходить не любя ни за одного из ближних женихов, которых Лир предлагает ей, и он боится, чтобы она не вышла за какого-нибудь короля вдали от него.
Я его
удерживал, но
душу с дрожью вдруг охватил стыд и горький восторг. Лязгал под руками студента отодвигаемый ржавый засов. Смерть медленно накладывала свою печать на его бледное лицо. И вдруг преобразилось это лицо и вспыхнуло живым, сияющим светом. Он выбежал на улицу.
И в холодном ужасе замирала
душа. Изо всех сил напрягалась воля, чтоб
удержать тело на седле, и рука нащупывала за поясом револьвер, — здесь ли он, избавитель на случай…
Здесь карла охорошился, поправил свой парик, расшаркался и, как вежливый кавалер, подошел к руке баронессы и потом Аделаиды. Первая от
души смеялась, смотря на эту чудную и, как видно было по глазам его, умную фигуру, и охотно сама его поцеловала в лоб; вторая, вместе с поцелуем, задержала его и, краснея от стыда, который, однако ж, побеждало в ней желание счастия, полегоньку начала увлекать его в другую комнату. Он — выпутываться из рук ее; она — еще более его
удерживать.
Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья,
Когда
душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена, —
Спирается в груди болезненное чувство,
Хотим прекрасное в полете
удержать,
Ненареченному хотим названье дать —
И обессиленно безмолствует исскуство?
Он слишком хорошо знал человеческое, и в особенности женское, сердце. Ему нужна была княжна Александра Баратова как собеседница, именно доведенная до последней степени возможного волнения. Тогда женщина не сумеет
удержать на себе маску благоразумия, тогда она незаметно для себя выскажется, впустит его в тайник ее
души, а ему она именно и нужна была без маски. Сигизмунд Нарцисович не ошибся.
Если что и
удерживало доселе Владислава предаться вполне коварным внушениям польской пропаганды, так это было чувство, что были надежды, охватившие вполне его
душу.
С нечеловеческим усилием
удержал Караулов крик
души, готовый уже вырваться, и, быстро подошедши к больному ребенку наклонился над ним, чтобы скрыть свое смущение и бледность.
В тот же момент раздался
душу раздирающий крик. Княжна Евпраксия, как разъяренная львица, бросилась между князем Владимиром и Григорием Лукьяновичем и с силой хотела оттолкнуть последнего. Все это произошло так быстро, что никто не успел
удержать ее.