Неточные совпадения
— Что тело долго стоит… ведь теперь жарко, дух… так что сегодня, к вечерне,
на кладбище перенесут, до завтра, в часовню. Катерина Ивановна сперва не хотела, а теперь и сама
видит, что нельзя…
— Люблю дьякона — умный. Храбрый. Жалко его. Третьего дня он сына отвез в больницу и знает, что из больницы повезет его только
на кладбище. А он его любит, дьякон.
Видел я сына… Весьма пламенный юноша. Вероятно, таков был Сен-Жюст.
— Пойдемте, братец, отсюда: здесь пустотой пахнет, — сказала Марфенька, — как ей не страшно одной: я бы умерла! А она еще не любит, когда к ней сюда придешь. Бесстрашная такая! Пожалуй,
на кладбище одна ночью пойдет, вон туда:
видите?
Один водил, водил по грязи, наконец повел в перелесок, в густую траву, по тропинке, совсем спрятавшейся среди кактусов и других кустов, и вывел
на холм, к
кладбищу, к тем огромным камням, которые мы
видели с моря и приняли сначала за город.
Еще бы раз
увидеть мою юную утешительницу, пожать ей руку, как я пожал ей
на кладбище… В ее лице хотел я проститься с былым и встретиться с будущим…
Наконец, все было кончено. Покойница свезена
на кладбище, поминки съедены, милостыня роздана, и в малыгинском доме водворилась мучительная пустота, какая бывает только после покойника. Сестры одна за другой наезжали проведать тятеньку, а Харитон Артемьич затворился у себя в кабинете и никого не желал
видеть.
Прижимаясь к теплому боку нахлебника, я смотрел вместе с ним сквозь черные сучья яблонь
на красное небо, следил за полетами хлопотливых чечеток,
видел, как щеглята треплют маковки сухого репья, добывая его терпкие зерна, как с поля тянутся мохнатые сизые облака с багряными краями, а под облаками тяжело летят вороны ко гнездам,
на кладбище. Всё было хорошо и как-то особенно — не по-всегдашнему — понятно и близко.
На Александровском
кладбище я
видел черный крест с изображением божией матери и с такою надписью: «Здесь покоится прах Девицы Афимьи Курниковой. скончалась в 1888 Году: мая 21 дня.
Около тюрьмы есть колодец, и по нему можно судить о высоте почвенной воды. Вследствие особого строения здешней почвы почвенная вода даже
на кладбище, которое расположено
на горе у моря, стоит так высоко, что я в сухую погоду
видел могилы, наполовину заполненные водою. Почва около тюрьмы и во всем посту дренирована канавами, но недостаточно глубокими, и от сырости тюрьма совсем не обеспечена.
Я не
видел, куда показывал Ноздрин, и, поднявшись
на ноги, пошел за ним следом. Едва мы сделали несколько шагов, как теперь он наткнулся
на второй гроб, прикрытый сверху корьем. Представив себе мысленно, как расположено
кладбище, я взял еще правее, но снова гроб преградил мне дорогу. Тогда я остановился, чтобы сообразить, куда держать направление.
— Вы
видите, Эмма Эдуардовна, что я во всем согласна с вами, но за это прошу вас исполнить одну мою просьбу. Она вам ничего не будет стоить. Именно, надеюсь, вы позволите мне и другим девицам проводить покойную Женю
на кладбище.
—
Видел. У моей двери тоже. Ну, до свиданья! До свиданья, свирепая женщина. А знаете, друзья, драка
на кладбище — хорошая вещь в конце концов! О ней говорит весь город. Твоя бумажка по этому поводу — очень хороша и поспела вовремя. Я всегда говорил, что хорошая ссора лучше худого мира…
— Да, — усмехаясь, продолжал Николай, — это глупость. Ну, все-таки перед товарищами нехорошо, — никому не сказал ничего… Иду.
Вижу — покойника несут, ребенка. Пошел за гробом, голову наклонил, не гляжу ни
на кого. Посидел
на кладбище, обвеяло меня воздухом, и одна мысль в голову пришла…
Наконец, помогая друг другу, мы торопливо взобрались
на гору из последнего обрыва. Солнце начинало склоняться к закату. Косые лучи мягко золотили зеленую мураву старого
кладбища, играли
на покосившихся крестах, переливались в уцелевших окнах часовни. Было тихо, веяло спокойствием и глубоким миром брошенного
кладбища. Здесь уже мы не
видели ни черепов, ни голеней, ни гробов. Зеленая свежая трава ровным, слегка склонявшимся к городу пологом любовно скрывала в своих объятиях ужас и безобразие смерти.
С такими мыслями он часто бродил теперь по городу в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя он избирал все одну и ту же дорогу — от еврейского
кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда случалось, что, увлеченный этой новой для него страстной головной работой, он не замечал пройденного пути, и вдруг, приходя в себя и точно просыпаясь, он с удивлением
видел, что находится
на другом конце города.
У меня не нашлось времени проводить вотчима
на кладбище, и я никогда больше не
видел этой девушки…
В первый день пасхи он пошёл
на кладбище христосоваться с Палагою и отцом. С тихой радостью
увидел, что его посадки принялись: тонкие сучья берёз были густо унизаны почками,
на концах лап сосны дрожали жёлтые свечи, сверкая
на солнце золотыми каплями смолы. С дёрна могилы робко смотрели в небо бледно-лиловые подснежники, качались атласные звёзды первоцвета, и уже набухал жёлтый венец одуванчика.
Странно как
видеть это: жила она жизнью недвижимой, а вот — оказалось, что все знали её, и много говорено о ней по дороге
на кладбище сожалительного и доброго.
Придя домой, юноша со стыдом почувствовал, что ему нестерпимо хочется есть; он
видел, что поминки начнутся не скоро: рабочие остались врывать крест
на кладбище, и нищих собралось мало. Тогда он тихонько стащил со стола кусок ситного хлеба, ушёл в сад, там, спрятавшись в предбаннике, быстро съел его и, чувствуя себя виноватым, вышел
на двор.
На кладбище не взошёл Шакир, зарыли без него, а я, его не
видя, испугался, побежал искать и земли горсть
на гроб не бросил, не успел. Он за оградой в поле
на корточках сидел, молился; повёл его домой, и весь день толковали. Очень милый, очень хороший он человек, чистая душа. Плакал и рассказывал...
Родилась ли она с ней? Залегла ли она в тяжелые дни детства? Дни монологов в одиночестве
на забытом
кладбище?… Но и теперь, после ее великой победы — недавнего бенефиса, когда именно жить да радоваться, — я
видел мелькнувший налет этой таинственной грусти.
— Как! — вскричал Рославлев, — так я был
на кладбище?.. Я
видел это не во сне?.. Ну что же? говори, говори!.. — продолжал он, вскочив с постели; бледные щеки его вспыхнули, глаза сверкали; казалось, все силы его возвратились.
— А что ж вы думаете? Ведь сатана хитер, сударь: хоть кого из ума выведет. Ну, помилуйте, как могли вы
видеть Палагею Николаевну
на кладбище, когда она нездорова и лежит в постеле?
Но Янсон уже замолчал. И опять его посадили в ту камеру, в которой он уже сидел месяц и к которой успел привыкнуть, как привыкал ко всему: к побоям, к водке, к унылому снежному полю, усеянному круглыми бугорками, как
кладбище. И теперь ему даже весело стало, когда он
увидел свою кровать, свое окно с решеткой, и ему дали поесть — с утра он ничего не ел. Неприятно было только то, что произошло
на суде, но думать об этом он не мог, не умел. И смерти через повешение не представлял совсем.
Его огорчил неприятный человек Тихон Вялов. Перед панихидой, стоя
на кладбище, разглядывая вдали фабрику, Пётр сказал вслух, сам себе, не хвастаясь, а просто говоря о том, что
видел...
Мы
видим тех, которые ходят
на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат
на кладбище своих покойников; но мы не
видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами.
Он
видел, как все, начиная с детских, неясных грез его, все мысли и мечты его, все, что он выжил жизнию, все, что вычитал в книгах, все, об чем уже и забыл давно, все одушевлялось, все складывалось, воплощалось, вставало перед ним в колоссальных формах и образах, ходило, роилось кругом него;
видел, как раскидывались перед ним волшебные, роскошные сады, как слагались и разрушались в глазах его целые города, как целые
кладбища высылали ему своих мертвецов, которые начинали жить сызнова, как приходили, рождались и отживали в глазах его целые племена и народы, как воплощалась, наконец, теперь, вокруг болезненного одра его, каждая мысль его, каждая бесплотная греза, воплощалась почти в миг зарождения; как, наконец, он мыслил не бесплотными идеями, а целыми мирами, целыми созданиями, как он носился, подобно пылинке, во всем этом бесконечном, странном, невыходимом мире и как вся эта жизнь, своею мятежною независимостью, давит, гнетет его и преследует его вечной, бесконечной иронией; он слышал, как он умирает, разрушается в пыль и прах, без воскресения,
на веки веков; он хотел бежать, но не было угла во всей вселенной, чтоб укрыть его.
— Он умер, но умер здесь. Ведь здесь его семейство, и здесь его похоронили. Перст Божий! Аврора ему поставила очень хороший памятник
на большом
кладбище. Вы можете
видеть. У них реестр. Спросите: «где контр-адмирал Сипачев», — сейчас укажут.
Пропели вопленницы плачи, раздала Никитишна нищей братии «задушевные поминки» [Милостыня, раздаваемая по рукам
на кладбище или у ворот дома, где справляют поминки.], и стали с
кладбища расходиться. Долго стоял Патап Максимыч над дочерней могилой, грустно качая головой, не слыша и не
видя подходивших к нему. Пошел домой из последних. Один, одаль других, не надевая шапки и грустно поникнув серебристой головою, шел он тихими стопами.
Родных у Федора не было — он был дальний.
На другой день его похоронили
на новом
кладбище, за рощей, и Настасья несколько дней рассказывала всем про сон, который она
видела, и про то, что она первая хватилась дяди Федора.
К ночи началась суета, поднимающаяся в доме богатой покойницы… Но Евлампий Григорьевич с суеверным страхом заперся у себя в кабинете. Он чувствовал еще обиду напутственных слов своей жены. Вот снесут ее
на кладбище, и тогда он будет сам себе господин и покажет всему городу,
на что он способен и без всяких помочей… Еще несколько дней — и его брошюра готова, прочтут ее и
увидят,"каков он есть человек"!
— Почти… Разница во времени смерти была
на одни сутки. Старик в полном отчаянии, конечно, не может
видеть строенного им дома для тех, кто теперь в маленьких сосновых домиках лежит
на Смоленском
кладбище.
„
Видишь, сколько мелких камней
на кладбище, — отвечает один, — есть чем оборониться, да и монахи бегут… лучше в церкви”.
—
На Лазаревом
кладбище, в церкви, нынче годовщина смерти моей матушки, я приехал помолиться
на ее могиле и случайно
увидел вас, распростертую, без чувств, у могилы вашего батюшки, кругом не было ни души, я положительно растерялся и, не зная, что делать, взял и принес вас сюда, так как
на дворе дождь…
— Вот,
видите, батюшка, значит, во всяком случае, должно открыть беседку. Вы же приехали кстати. Если, в самом деле, там найдутся человеческие кости, мы их положим в гробы, вы их благословите и похороните
на сельском
кладбище.
Обманутый ложью поэтов, провозгласивших вечную дружбу и любовь, я не хотел
видеть того, что каждодневно наблюдает из окон своего жилища мой благосклонный читатель: как друзья, родные, мать и жена, в видимом отчаянии и слезах, провожают
на кладбище дорогого покойника и по истечении времени возвращаются обратно.