Неточные совпадения
На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»;
на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона;
на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а
на краю горизонта
тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…
Мы с Дерсу прошли вдоль по хребту. Отсюда сверху было видно далеко во все стороны.
На юге, в глубоком распадке, светлой змейкой извивалась какая-то река;
на западе в синеве тумана высилась высокая гряда Сихотэ-Алиня;
на севере тоже
тянулись горные хребты;
на восток они шли уступами, а дальше за ними виднелось темно-синее море. Картина была величественная и суровая.
Река Тахобе длиной около 68 км и имеет течение с запада
на восток, с небольшим склонением к югу. По обе стороны ее
на ширину до 200 м
тянутся полосы гальки, заваленной корчами и буреломом.
Отсюда, сверху, открывался великолепный вид во все стороны.
На северо-западе виднелся низкий и болотистый перевал с реки Нахтоху
на Бикин. В другую сторону, насколько хватал глаз,
тянулись какие-то другие горы. Словно гигантские волны с белыми гребнями, они шли куда-то
на север и пропадали в туманной мгле.
На северо-востоке виднелась Нахтоху, а вдали
на юге — синее море.
Поднявшись
на перевал высотой в 270 м, я стал осматриваться.
На северо-западе высокой грядой
тянулся голый Сихотэ-Алинь,
на юге виднелась река Тютихе,
на востоке — река Мутухе и прямо
на запад шла река Дунца — приток Аохобе.
На востоке высился высокий водораздел между бассейном Лефу и водами, текущими в Даубихе. Другой горный хребет
тянулся с
востока на запад и служил границей между Лефу и рекой Майхе.
На юго-востоке, там, где оба эти хребта сходились вместе, высилась куполообразная гора Да-дянь-шань.
К полудню мы поднялись
на лесистый горный хребет, который
тянется здесь в направлении от северо-северо-востока
на юго-юго-запад и в среднем имеет высоту около 0,5 км. Сквозь деревья можно было видеть другой такой же перевал, а за ним еще какие-то горы. Сверху гребень хребта казался краем громадной чаши, а долина — глубокой ямой, дно которой терялось в тумане.
Христос
на Западе, в католичестве был объектом, к Нему
тянулся человек;
на Востоке, в православии Христос был субъектом, внутренним фактом.
Бесконечные дремучие, девственные леса вологодские сливаются
на севере с тундрой, берегом Ледовитого океана,
на востоке, через Уральский хребет, с сибирской тайгой, которой, кажется, и конца-края нет, а
на западе до моря
тянутся леса да болота, болота да леса.
По ассоциации я вспомнил вал Чакири Мудун, который начинается где-то около Даубихе в Уссурийском крае и
на многие десятки километров
тянется сквозь тайгу с
востока на запад. Вот он поднимается
на гору, дальше контуры его становятся расплывчатыми, неясными, и, наконец, он совсем теряется в туманной мгле…
От устья реки Мафаца берег делает поворот к юго-востоку и
тянется в этом направлении до мыса Песчаного.
На этом протяжении массивно-кристаллические породы уступают туфам. Слои их большей частью лежат горизонтально и только местами делают небольшие уклоны в ту и другую сторону. Они резко окрашены и хорошо видны, в особенности если немного отойти от берега.
На половине пути между Императорской гаванью и озером Гыджу выделяется гора Охровая, также состоящая из гранита.
Тучи — низкие, причудливо-лохматые — горели по всему небу яркими красками. Над головою
тянулось большое, расплывающееся по краям, облако ярко-красного цвета, далеко
на востоке нежно розовели круглые облачка, а их перерезывала черно-лиловая гряда туч. Облако над головою все краснело, как будто наливалось кроваво-красным светом. Небо, покрытое странными, клубящимися тучами, выглядело необычно и грозно.
В одиннадцатом часу Ордынцевы возвращались домой. В воздухе все чувствовалась та же тревога. Ветер с протяжным свистом проносился через сады. Телефонные проволоки жалобно гудели. Над головою с
востока на запад неподвижно
тянулась черная гряда туч. И что-то зловещее было в ее неподвижности, когда внизу все выло и билось. Горизонт над морем слабо сиял от невзошедшего еще месяца.
Мы поднялись с зарею.
На востоке тянулись мутно-красные полосы, деревья туманились. Вдали уж грохотали пушки. Солдаты с озябшими лицами угрюмо запрягали лошадей: был мороз, они под холодными шинелями ночевали в палатках и всю ночь бегали, чтобы согреться.
Пушки гремели за Мукденом и оттуда широким полукругом к югу, загибаясь за нами
на восток. Мимо нас непрерывною вереницею
тянулись на север обозы. К нам подъезжали конные солдаты-ординарцы.