Неточные совпадения
Уж
у меня ухо востро! уж я…» И точно: бывало, как прохожу через департамент — просто землетрясенье, все дрожит и
трясется, как лист.
Казалось, благотворные лучи солнца подействовали и на него (по крайней мере, многие обыватели потом уверяли, что собственными глазами видели, как
у него
тряслись фалдочки).
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что
трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся
у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Затем, хотя он и попытался вновь захватить бразды правления, но так как руки
у него
тряслись, то сейчас же их выпустил.
В отчаянном желании Грэя он видел лишь эксцентрическую прихоть и заранее торжествовал, представляя, как месяца через два Грэй скажет ему, избегая смотреть в глаза: «Капитан Гоп, я ободрал локти, ползая по снастям;
у меня болят бока и спина, пальцы не разгибаются, голова трещит, а ноги
трясутся.
А
у самого губы и брови дергало и подбородок
трясся… но он, видимо, желал победить себя и казаться чуть не равнодушным. Аркадий наклонился.
Однажды, в его присутствии, Василий Иванович перевязывал мужику раненую ногу, но руки
тряслись у старика, и он не мог справиться с бинтами; сын ему помог и с тех пор стал участвовать в его практике, не переставая в то же время подсмеиваться и над средствами, которые сам же советовал, и над отцом, который тотчас же пускал их в ход.
Открыв глаза, Самгин видел сквозь туман, что к тумбе прислонился, прячась, как зверушка, серый ботик Любаши, а опираясь спиной о тумбу, сидит, держась за живот руками, прижимая к нему шапку, двигая черной валяной ногой, коротенький человек, в мохнатом пальто; лицо
у него
тряслось, вертелось кругами, он четко и грустно говорил...
— Пусти, — сказала она и начала оправлять измятые подушки. Тогда он снова встал
у окна, глядя сквозь густую завесу дождя, как
трясутся листья деревьев, а по железу крыши флигеля прыгают серые шарики.
Он нехорошо возбуждался.
У него
тряслись плечи, он совал голову вперед, желтоватое рыхлое лицо его снова окаменело, глаза ослепленно мигали, губы, вспухнув, шевелились, красные, неприятно влажные. Тонкий голос взвизгивал, прерывался, в словах кипело бешенство. Самгин, чувствуя себя отвратительно, даже опустил голову, чтоб не видеть пред собою противную дрожь этого жидкого тела.
Размахивая шляпой, он указал ею на жандарма; лицо
у него было серое, на висках выступил пот, челюсть
тряслась, и глаза, налитые кровью, гневно блестели. Он сидел на постели в неудобной позе, вытянув одну ногу, упираясь другою в пол, и рычал...
Движения, жесты
у него тяжелые, неловкие, все вокруг него
трясется, скрипит.
Лицо
у него не грубое, не красноватое, а белое, нежное; руки не похожи на руки братца — не
трясутся, не красные, а белые, небольшие. Сядет он, положит ногу на ногу, подопрет голову рукой — все это делает так вольно, покойно и красиво; говорит так, как не говорят ее братец и Тарантьев, как не говорил муж; многого она даже не понимает, но чувствует, что это умно, прекрасно, необыкновенно; да и то, что она понимает, он говорит как-то иначе, нежели другие.
Мы с ним вместе в Мариинском пассаже
у саечника Василья обедаем, потому что я ведь теперь экономлю и над каждым горшем
трясусь — горячего уже давно не ем, все на дело берегу, а он, верно, тоже по бедности или питущий… но преубедительно говорит: «дайте мне пятьсот рублей — я вручу».
Я бросаю мост чрез него и иду, ноги
у меня не
трясутся…
«Господи! Господи! что скажет бабушка! — думала Марфенька, запершись в своей комнате и
трясясь, как в лихорадке. — Что мы наделали! — мучилась она мысленно. — И как я перескажу… что мне будет за это… Не сказать ли прежде Верочке… — Нет, нет — бабушке! Кто там теперь
у ней!..»
Ему живо представлялась картина, как ревнивый муж,
трясясь от волнения, пробирался между кустов, как бросился к своему сопернику, ударил его ножом; как, может быть, жена билась
у ног его, умоляя о прощении. Но он, с пеной
у рта, наносил ей рану за раной и потом, над обоими трупами, перерезал горло и себе.
Он старался взглянуть на лесничего. Но перед носом
у него
тряслась только низенькая шляпа с большими круглыми полями да широкие плечи рослого человека, покрытые макинтошем. Сбоку он видел лишь силуэт носа и — как казалось ему, бороду.
Бабушка презирает меня!» — вся
трясясь от тоски, думала она и пряталась от ее взгляда, сидела молча, печальная,
у себя в комнате, отворачивалась или потупляла глаза, когда Татьяна Марковна смотрела на нее с глубокой нежностью… или сожалением, как казалось ей.
— Счет! — проскрежетал Ламберт прислуге.
У него даже руки
тряслись от злобы, когда он стал рассчитываться, но рябой не позволил ему за себя заплатить.
На другой день рано мы уехали. Мальчишка-готтентот
трясся сзади уже на беленькой стелленбошской лошадке. Паарльская была запряжена
у нас в карте, а устерская осталась в Стелленбоше.
У него дрожали колени и
тряслись губы от бешенства.
— Говорю вам, нечего вам бояться. Ничего на вас не покажу, нет улик. Ишь руки
трясутся. С чего
у вас пальцы-то ходят? Идите домой, не вы убили.
В телеге перед нами не то сидело, не то лежало человек шесть в рубахах, в армяках нараспашку;
у двоих на головах не было шапок; большие ноги в сапогах болтались, свесившись через грядку, руки поднимались, падали зря… тела
тряслись…
Обыкновенно артистический период делается под руководством какого-нибудь истасканного грешника из увядших знаменитостей, d'un vieux prostitué, [старого развратника (фр.).] живущего на чужой счет, какого-нибудь актера, потерявшего голос, живописца,
у которого
трясутся руки; ему подражают в произношении, в питье, а главное, в гордом взгляде на людские дела и в основательном знании блюд.
И когда девчонка возвращалась с ответом: «Сидит на приступочке и посвистывает», — то матушка приходила в такое волнение, что губы
у нее белели и
тряслись.
— Отпираю, а
у самого руки
трясутся, уже и денег не жаль: боюсь, вдруг пристрелят. Отпер. Забрали тысяч десять с лишком, меня самого обыскали, часы золотые с цепочкой сняли, приказали четверть часа не выходить из конторы… А когда они ушли, уж и хохотал я, как их надул: пока они мне карманы обшаривали, я в кулаке держал десять золотых, успел со стола схватить… Не догадались кулак-то разжать! Вот как я их надул!.. Хи-хи-хи! — и раскатывался дробным смехом.
Но я испугался, побежал за нею и стал швырять в мещан голышами, камнями, а она храбро тыкала мещан коромыслом, колотила их по плечам, по башкам. Вступились и еще какие-то люди, мещане убежали, бабушка стала мыть избитого; лицо
у него было растоптано, я и сейчас с отвращением вижу, как он прижимал грязным пальцем оторванную ноздрю, и выл, и кашлял, а из-под пальца брызгала кровь в лицо бабушке, на грудь ей; она тоже кричала,
тряслась вся.
Потом пришла маленькая старушка, горбатая, с огромным ртом до ушей; нижняя челюсть
у нее
тряслась, рот был открыт, как
у рыбы, и в него через верхнюю губу заглядывал острый нос. Глаз ее было не видно; она едва двигала ногами, шаркая по полу клюкою, неся в руке какой-то гремящий узелок.
Над водою — серый, мокрый туман; далеко где-то является темная земля и снова исчезает в тумане и воде. Всё вокруг
трясется. Только мать, закинув руки за голову, стоит, прислонясь к стене, твердо и неподвижно. Лицо
у нее темное, железное и слепое, глаза крепко закрыты, она всё время молчит, и вся какая-то другая, новая, даже платье на ней незнакомо мне.
Того требует, говорит, справедливость!»
У самого и руки, и ноги
трясутся, даже весь побледнел, грозный такой.
Яша сразу обессилел: он совсем забыл про существование Наташки и сынишки Пети. Куда он с ними денется, ежели родитель выгонит на улицу?.. Пока большие бабы судили да рядили, Наташка не принимала в этом никакого участия. Она пестовала своего братишку смирненько где-нибудь в уголке, как и следует сироте, и все ждала, когда вернется отец. Когда в передней избе поднялся крик,
у ней
тряслись руки и ноги.
— А ежели я могу под присягой доказать на него еще по делу о золоте, когда наезжал казенный фискал? — ответил Родион Потапыч,
у которого
тряслись губы от волнения.
— Да ты послушай дальше-то! — спорил Мыльников. — Следователь-то прямо за горло… «Вы, Тарас Мыльников, состояли шорником на промыслах и должны знать, что жалованье выписывалось пятерым шорникам, а в получении расписывались вы один?» — «Не подвержен я этому, ваше высокородие, потому как я неграмотный, а кресты ставил — это было…» И пошел пытать, и пошел мотать, и пошел вертеть, а
у меня поджилки
трясутся. Не помню, как я и ушел от него, да прямо сюда и стриганул… Как олень летел!
Кожин, пошатываясь, прошел к столу, сел на лавку и с удивлением посмотрел кругом, как человек, который хочет и не может проснуться. Марья заметила, как
у него
тряслись губы. Ей сделалось страшно, как матери. Или пьян Кожин, или не в своем уме.
Наступила тяжелая минута общего молчания. Всем было неловко. Казачок Тишка стоял
у стены, опустив глаза, и только побелевшие губы
у него
тряслись от страха: ловко скрутил Кирилл Самойлу Евтихыча… Один Илюшка посматривал на всех с скрытою во взгляде улыбкой: он был чужой здесь и понимал только одну смешную сторону в унижении Груздева. Заболотский инок посмотрел кругом удивленными глазами, расслабленно опустился на свое место и, закрыв лицо руками, заплакал с какими-то детскими всхлипываниями.
Как Петр Елисеич ни был подготовлен к такому исходу, но эти слова ударили его, точно обухом.
У него даже руки
тряслись, когда он торопливо одевался в передней.
Панталонишки
у него все подтрепаны от утренней росы, оживившей тощие, холодные поля; фалды сюртучка тоже мокры, руки красны, колена
трясутся от беспрестанных пригинаний и прискакиваний, а свернутый трубкой рот совершенно сух от тревог и томленья.
Коля Гладышев был не один, а вместе с товарищем-одноклассником Петровым, который впервые переступал порог публичного дома, сдавшись на соблазнительные уговоры Гладышева. Вероятно, он в эти минуты находился в том же диком, сумбурном, лихорадочном состоянии, которое переживал полтора года тому назад и сам Коля, когда
у него
тряслись ноги, пересыхало во рту, а огни ламп плясали перед ним кружащимися колесами.
Дедушка купил пряничного петушка и рыбку, и одну конфетку, и яблоко, и когда вынимал деньги из кожаного кошелька, руки
у него очень
тряслись, и он уронил пятак, а я подняла ему.
— Милый ты мой, родной, — приговаривал,
трясясь всем телом, старик. — Собачка-то уж очень затейная… Артошенька-то наш… Другой такой не будет
у нас…
Был он бледен, борода
у него растрепалась и
тряслась. Вдруг нахмурив брови, он окинул всех строгими глазами, весь выпрямился и внятно сказал...
Она молчала, целуя его лоб и щеки, а руки
у нее
тряслись. Чтобы он не заметил этого, она разжала их.
Снова медленный, тяжкий жест — и на ступеньках Куба второй поэт. Я даже привстал: быть не может! Нет, его толстые, негрские губы, это он… Отчего же он не сказал заранее, что ему предстоит высокое… Губы
у него
трясутся, серые. Я понимаю: пред лицом Благодетеля, пред лицом всего сонма Хранителей — но все же: так волноваться…
В середине, в освещенном месте, стоял верстак, на котором по временам пан Тыбурций или кто-либо из темных личностей работали столярные поделки; был среди «дурного общества» и сапожник, и корзинщик, но, кроме Тыбурция, все остальные ремесленники были или дилетанты, или же какие-нибудь заморыши, или люди,
у которых, как я замечал, слишком сильно
тряслись руки, чтобы работа могла идти успешно.
Старик Покровский целую ночь провел в коридоре,
у самой двери в комнату сына; тут ему постлали какую-то рогожку. Он поминутно входил в комнату; на него страшно было смотреть. Он был так убит горем, что казался совершенно бесчувственным и бессмысленным. Голова его
тряслась от страха. Он сам весь дрожал, и все что-то шептал про себя, о чем-то рассуждал сам с собою. Мне казалось, что он с ума сойдет с горя.
— Ну, не
трясись! так уж и быть, не скажу! только завтра смотри
у меня! перевертываться живей! теперь уж всего два денька и погулять-то осталось! Прощай, старуха! припасай водки!
Говорит она, сударь, это, а сама бледная-разбледная, словно мертвая сделалась; и губы
у ней
трясутся, и глаза горят.
— Вас мне совестно; всё вы около меня, а
у вас и без того дела по горло, — продолжает он, — вот отец к себе зовет… Я и сам вижу, что нужно ехать, да как быть? Ежели ждать — опять последние деньги уйдут. Поскорее бы… как-нибудь… Главное, от железной дороги полтораста верст на телеге придется
трястись. Не выдержишь.
Рисположенский. К вам, батюшка Лазарь Елизарыч, к вам! Право. Думаю, мол, мало ли что, может, что и нужно. Это водочка
у вас? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. Что-то руки стали
трястись по утрам, особенно вот правая; как писать что, Лазарь Елизарыч, так все левой придерживаю. Ей-богу! А выпьешь водочки, словно лучше. (Пьет.)