Неточные совпадения
Лютов видел, как еще двое людей стали поднимать гроб на
плечо Игната, но человек
в полушубке оттолкнул их, а перед Игнатом очутилась Алина; обеими руками, сжав кулаки, она
ткнула Игната
в лицо, он мотнул головою, покачнулся и медленно опустил гроб на землю. На какой-то момент люди примолкли. Мимо Самгина пробежал Макаров, надевая кастет на пальцы правой руки.
Этого Самгин не ожидал, но и не почувствовал себя особенно смущенным или обиженным. Пожав
плечами, он молча усмехнулся, а жандарм, разрезав ножницами воздух,
ткнул ими
в бумаги на столе и, опираясь на них, привстал, наклонился к Самгину, тихо говоря...
— Ты — про это дело? — ‹сказал› Дронов, входя, и вздохнул, садясь рядом с хозяином, потирая лоб. — Дельце это — заноза его, — сказал он,
тыкая пальцем
в плечо Тагильского, а тот говорил...
Самгин, не желая, чтоб Судаков узнал его, вскочил на подножку вагона, искоса, через
плечо взглянул на подходившего Судакова, а тот обеими руками вдруг быстро коснулся
плеча и бока жандарма, толкнул его; жандарм отскочил, громко охнул, но крик его был заглушен свистками и шипением паровоза, — он тяжело вкатился на соседние рельсы и двумя пучками красноватых лучей отрезал жандарма от Судакова, который, вскочив на подножку,
ткнул Самгина
в бок чем-то твердым.
Сложив щепотью тоненькие, острые пальцы,
тыкала ими
в лоб,
плечи, грудь Клима и тряслась, едва стоя на ногах, быстро стирая ладонью слезы с лица.
Старшой подошел и сердито
ткнул Маслову
в плечо и, кивнув ей головой, повел ее
в женский коридор.
В женском коридоре ее всю ощупали, обыскали и, не найдя ничего (коробка папирос была засунута
в калаче), впустили
в ту же камеру, из которой она вышла утром.
Но я испугался, побежал за нею и стал швырять
в мещан голышами, камнями, а она храбро
тыкала мещан коромыслом, колотила их по
плечам, по башкам. Вступились и еще какие-то люди, мещане убежали, бабушка стала мыть избитого; лицо у него было растоптано, я и сейчас с отвращением вижу, как он прижимал грязным пальцем оторванную ноздрю, и выл, и кашлял, а из-под пальца брызгала кровь
в лицо бабушке, на грудь ей; она тоже кричала, тряслась вся.
Он обнял меня за шею горячей, влажной рукою и через
плечо мое
тыкал пальцем
в буквы, держа книжку под носом моим. От него жарко пахло уксусом, потом и печеным луком, я почти задыхался, а он, приходя
в ярость, хрипел и кричал
в ухо мне...
Бранится кучер с кареты, злобно глядит и стряхивает с рукава снег прохожий, перебегавший дорогу и налетевший
плечом на морду лошаденки. Иона ерзает на козлах, как на иголках,
тыкает в стороны локтями и водит глазами, как угорелый, словно не понимает, где он и зачем он здесь.
—
В субботу, выпустив номер, — рассказал Пятницкий, — я пошел сюда,
в «Палермо» (редакция была почти рядом, на Петровке). Сижу за пивом, вдруг вбегает взбешенный Миллер — глаза сверкают, губы дрожат,
в руках газета. Сел со мной, больше никого
в комнате этой не было, положил передо мной газету, левой рукой
тычет в нос, а правой вцепился мне
в плечо и шепчет, точь-в-точь как Отелло Дездемоне: «Платок! Платок...
Так думал Лаевский, сидя за столом поздно вечером и все еще продолжая потирать руки. Окно вдруг отворилось и хлопнуло,
в комнату ворвался сильный ветер, и бумаги полетели со стола. Лаевский запер окно и нагнулся, чтобы собрать с полу бумаги. Он чувствовал
в своем теле что-то новое, какую-то неловкость, которой раньше не было, и не узнавал своих движений; ходил он несмело,
тыча в стороны локтями и подергивая
плечами, а когда сел за стол, то опять стал потирать руки. Тело его потеряло гибкость.
Он говорил, чмокал, фыркал, вздыхал… Я смотрел ему
в лицо, разинув рот от изумления. Он, очевидно, выливал предо мной все возмущения, обиды и недовольства мною, накопленные за всё время нашего путешествия. Для вящей убедительности он
тыкал мне пальцем
в грудь и тряс меня за
плечо, а
в особенно сильных местах налезал на меня всей своей тушей. Нас поливал дождь, над нами непрерывно грохотал гром, и Шакро, чтоб быть услышанным мною, кричал во всё горло.
Тыкая его пальцем
в плечо, она говорила всё более раздражённо...
Вообще же он думал трудно, а задумываясь, двигался тяжело, как бы неся большую тяжесть, и, склонив голову, смотрел под ноги. Так шёл он и
в ту ночь от Полины; поэтому и не заметил, откуда явилась пред ним приземистая, серая фигура, высоко взмахнула рукою. Яков быстро опустился на колено, тотчас выхватил револьвер из кармана пальто,
ткнул в ногу нападавшего человека, выстрелил; выстрел был глух и слаб, но человек отскочил, ударился
плечом о забор, замычал и съехал по забору на землю.
Обе дочери встали и подписались одна за другой. Слёткин встал тоже и полез было за пером, но Харлов отстранил его,
ткнув его средним перстом
в галстух, так что он иокнул. С минуту длилось молчание. Вдруг Мартын Петрович словно всхлипнул и, пробормотав: «Ну, теперь все ваше!» — отодвинулся
в сторону. Дочери и зять переглянулись, подошли к нему и стали целовать его выше локтя.
В плечо достать они не могли.
— Ишь жируют, — буркнул провожатый Катерины Львовны и, придержав ее за
плечи,
ткнул в уголочек и удалился.
— Я сам, смолоду, честен был! — воскликнул он незнакомым мне голосом, ударив себя ладонью
в грудь, потом —
ткнул рукою
в плечо девицы...
Полковник, похлопав купчину по
плечу, с шутливой речью и юркой развязностью гвардейского штаб-офицера
ткнул его пальцем
в объемистый живот и обещался на днях же заехать к нему на дом и поиграть
в трынку и посоветоваться насчет предстоявшего выбора
в городские головы.