— Отчего вы так грустны, Катерина Эдуардовна? — повторял он и без цели шел вперед, во тьму крепчавшей ночи. Раз он совсем близко коснулся дерева и остановился в недоумении. Потом обвил шершавый ствол рукою, прижался к нему лицом, как к другу, и замер в
тихом отчаянии, которому не дано слез и бешеного крика. Потом тихо отшатнулся от дерева, которое его приютило, и пошел дальше.
Неточные совпадения
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело с таким
отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его
тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
Козлов по-вчерашнему ходил, пошатываясь, как пьяный, из угла в угол, угрюмо молчал с неблизкими и обнаруживал тоску только при Райском, слабел и падал духом, жалуясь
тихим ропотом, и все вслушивался в каждый проезжавший экипаж по улице, подходил к дверям в волнении и возвращался в
отчаянии.
— Благодарю вас, — сказал он ей
тихим и печальным голосом, — что вы не отказали мне в моей просьбе. Я был бы в
отчаянии, если б вы на то не согласились.
Море на вид холодное, мутное, ревет, и высокие седые волны бьются о песок, как бы желая сказать в
отчаянии: «Боже, зачем ты нас создал?» Это уже Великий, или
Тихий, океан.
Переход от
отчаяния к грусти, а от нее к «
тихой резиньяции» совершился довольно скоро в фрау Леноре; но и эта
тихая резиньяция не замедлила превратиться в тайное довольство, которое, однако, всячески скрывалось и сдерживалось ради приличия.
Тихое беззлобное
отчаяние овладело ею. Муж молчал, боясь заразить ее своей тревогой. Мальчишка на козлах уже больше не дергал веревочными вожжами и не чмокал на лошадь. Она шла покорным шагом, низко опустив голову.
Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и
отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали
тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Это была
тихая, скорбная просьба, безо всякого оттенка вчерашней раздражительности, но вместе с тем послышалось и что-то такое, как будто она и сама была вполне уверена, что просьбу ее ни за что не исполнят. Чуть только Вельчанинов, совсем в
отчаянии, стал уверять ее, что это невозможно, она молча закрыла глаза и ни слова более не проговорила, как будто и не слушала и не видела его.
Макару казалось, что он идет на него, но звон все удалялся, и, по мере того как его переливы доносились все
тише и
тише, в сердце Макара вступало тупое
отчаяние.
Та песня, сперва шумная, порывистая, полная
отчаяния и безнадежного горя, постепенно стихала и под конец замерла в чуть слышных звуках
тихой грусти и любви.
Меня охватило
отчаяние,
тихое, молчаливое
отчаяние, которое доводит человека до состояния оцепенения, небытия.
Я дошел до
отчаяния, до этого смертного греха, но Господь привел меня к
тихой обители и ум мой просветлел.
На другой же день
тихая грусть, дающая место рассудку, сменила
отчаяние.
Долго стоял на коленях в
тихой молитве, и слезы градом сыпались из его глаз, но это были не горькие слезы
отчаяния, а теплые, облегчающие душу, вносящие в нее мир.
— Отчего вы так грустны, Катерина Эдуардовна? — повторял он, как жалобную песню, как
тихую молитву
отчаяния, и вся душа его билась и плакала в этих звуках. Грозный сумрак охватывал ее, и, полная великой любви, она молилась о чем-то светлом, чего не знала сама, и оттого так горяча была ее молитва.