Неточные совпадения
И вот этому я бы и научил и моих детей: «Помни всегда всю жизнь, что ты — дворянин, что в
жилах твоих
течет святая кровь русских князей, но не стыдись того, что отец твой сам пахал землю: это он делал по-княжески «.
О,
по моему,
по жалкому, земному эвклидовскому уму моему, я знаю лишь то, что страдание есть, что виновных нет, что все одно из другого выходит прямо и просто, что все
течет и уравновешивается, — но ведь это лишь эвклидовская дичь, ведь я знаю же это, ведь
жить по ней я не могу же согласиться!
Когда взошло солнце, мы сняли палатки, уложили нарты, оделись потеплее и пошли вниз
по реке Ляоленгоузе, имеющей вид порожистой горной речки с руслом, заваленным колодником и камнями. Километров в 15 от перевала Маака Ляоленгоуза соединяется с другой речкой, которая
течет с северо-востока и которую удэгейцы называют Мыге.
По ней можно выйти на реку Тахобе, где
живут солоны.
По словам Сунцая, перевал там через Сихотэ-Алинь низкий, подъем и спуск длинные, пологие.
Чертопханов до конца дней своих держался того убеждения, что виною Машиной измены был некий молодой сосед, отставной уланский ротмистр,
по прозвищу Яфф, который,
по словам Пантелея Еремеича, только тем и брал, что беспрерывно крутил усы, чрезвычайно сильно помадился и значительно хмыкал; но, полагать надо, тут скорее воздействовала бродячая цыганская кровь, которая
текла в
жилах Маши.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали
жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила,
по усам
текло, да в рот не попало.
Третий субъект был длинный и сухой господин. Он нисколько не обеспокоился нашим приходом и продолжал лежать.
По временам из груди его вырывались стоны, сопровождаемые удушливым кашлем, таким, каким кашляют люди, у которых, что называется, печень разорвало от злости, а в
жилах течет не кровь, а желчь, смешанная с оцтом.
Он любил этот миг, когда кажется, что в грудь голубою волною хлынуло всё небо и
по жилам трепетно
текут лучи солнца, когда тёплый синий туман застилает глаза, а тело, напоённое пряными ароматами земли, пронизано блаженным ощущением таяния — сладостным чувством кровного родства со всей землёй.
Он взглянул в лицо ей и почти не узнал её — так небывало близка показалась она ему. Задыхаясь, чувствовал, что сердце у него расплавилось и
течёт по жилам горячими, обновляющими токами.
В солнечные дни тусклый блеск угля в пазах испещряет дом чёрными гримасами, в дожди
по гладким брёвнам обильно
текут ржавые, рыжие слёзы. Окна нижнего этажа наглухо забиты досками, сквозь щели угрюмо сверкают радужные стёкла, за стёклами — густая тьма, и в ней
живёт Собачья Матка.
Но непривычная работа скоро утомила Боброва.
Жилы в висках стали биться с горячечной быстротой и напряженностью, кровь из раны
потекла по щеке теплой струей. Безумная вспышка энергии прошла, а внутренний, посторонний, голос заговорил громко и насмешливо...
Войницкий. Что томитесь? (Живо.) Ну, дорогая моя, роскошь, будьте умницей! В ваших
жилах течет русалочья кровь, будьте же русалкой! Дайте себе волю хоть раз в жизни, влюбитесь поскорее в какого-нибудь водяного
по самые уши — и бултых с головой в омут, чтобы герр профессор и все мы только руками развели!
На что широк был лес, а и он стал тесен после тех далей, что открылись взору душевному; взыгрались невыплаканные слезы, и сладкою отравою, как вино,
потекла по жилам крепкая печаль, тревожа тело.
Живем мы опять спокойно, зима идет своим порядком,
по серому небу летают белые, снеговые мухи;
по вонючей и холодной петербургской грязи ползают извозчичьи клячи, одним словом все
течет, как ему господь повелел.
Но все размышления внезапно пресеклись, исчезли, спугнутые страхом: Артамонов внезапно увидал пред собою того человека, который мешал ему
жить легко и умело, как
живёт Алексей, как
живут другие, бойкие люди: мешал ему широколицый, бородатый человек, сидевший против него у самовара; он сидел молча, вцепившись пальцами левой руки в бороду, опираясь щекою на ладонь; он смотрел на Петра Артамонова так печально, как будто прощался с ним, и в то же время так, как будто жалел его, укорял за что-то; смотрел и плакал, из-под его рыжеватых век
текли ядовитые слёзы; а
по краю бороды, около левого глаза, шевелилась большая муха; вот она переползла, точно
по лицу покойника, на висок, остановилась над бровью, заглядывая в глаз.
— Вот, гляди! — задумчиво
текла речь кривого. —
Живут в России люди, называемые — мещане. Кто их несчастнее? — подумай. Есть — цыгане, они всё бродяжат,
по ярмаркам — мужиков лошадями обманывают,
по деревням — кур воруют. Может, они и не делают ничего такого, ну, уж так говорится про них. А мещане хоть больше на одном месте трутся — но тоже самые бесполезные в мире жители…
А он, вдруг опьянев, чувствуя, что сердце у него замерло и горячим ручьём кровь
течёт по жилам, бормотал...
Он лежал на постели. Голова у него горела. Внутри жгло, точно огнем.
По жилам разливалась крепкая смесь водки и табачного настоя.
По лицу
текли холодные струйки талого снега; такие же струйки стекали и
по спине.
Но между них он отличал одну:
В ней было всё, что увлекает душу,
Волнует мысли и мешает сну.
Но я, друзья, покой ваш не нарушу
И на портрет накину пелену.
Ее любил мой Саша той любовью,
Которая
по жилам с юной кровью
Течет огнем, клокочет и кипит.
Боролись в нем желание и стыд;
Он долго думал, как в любви открыться, —
Но надобно ж на что-нибудь решиться.
Стоит там глубокое озеро да большое, ровно как море какое, а зовут то озеро Лопонским [Лоп-Нор, на островах которого и
по берегам, говорят,
живет несколько забеглых раскольников.] и
течет в него с запада река Беловодье [Ак-су — что значит по-русски белая вода.].
Судя
по наружности, в его
жилах текла немалая примесь арабской или негритянской крови.
Тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа, есть почти единственная
жила, соединяющая Европу с Сибирью! И
по такой
жиле в Сибирь, говорят,
течет цивилизация! Да, говорят, говорят много, и если бы нас подслушали ямщики, почтальоны или эти вот мокрые, грязные мужики, которые
по колена вязнут в грязи около своего обоза, везущего в Европу чай, то какого бы мнения они были об Европе, об ее искренности!
Но в то самое мгновение, когда Глафира Васильевна с ласковою улыбкой сказала: «
живи много лет, Michel», она поскользнулась, и ее вино целиком выплеснулось на грудь Михаила Андреевича и, пенясь,
потекло по гофрировке его рубашки, точно жидкая, старческая, пенящаяся кровь.
Жизнь в Изворовке
текла тихая, каждый
жил сам
по себе. Токарев купался, ел за двоих, катался верхом. Варвара Васильевна опять с утра до вечера возилась с больными. Сергей сидел за книгами. Общие прогулки предпринимались редко.
Вся горечь уйдет внутрь, всосется,
потечет по жилам и отдастся в горле…