Неточные совпадения
Покойник отец твой два раза отсылал в журналы — сначала
стихи (у меня и
тетрадка хранится, я тебе когда-нибудь покажу), а потом уж и целую повесть (я сама выпросила, чтоб он дал мне переписать), и уж как мы молились оба, чтобы приняли, — не приняли!
Тут он взял от меня
тетрадку и начал немилосердно разбирать каждый
стих и каждое слово, издеваясь надо мной самым колким образом. Я не вытерпел, вырвал из рук его мою
тетрадку и сказал, что уж отроду не покажу ему своих сочинений. Швабрин посмеялся и над этой угрозою. «Посмотрим, — сказал он, — сдержишь ли ты свое слово: стихотворцам нужен слушатель, как Ивану Кузмичу графинчик водки перед обедом. А кто эта Маша, перед которой изъясняешься в нежной страсти и в любовной напасти? Уж не Марья ль Ивановна?»
Мы и наши товарищи говорили в аудитории открыто все, что приходило в голову;
тетрадки запрещенных
стихов ходили из рук в руки, запрещенные книги читались с комментариями, и при всем том я не помню ни одного доноса из аудитории, ни одного предательства.
Мне было странно видеть в его
тетрадке, рядом с хорошими
стихами, которые трогали душу, множество грязных стихотворений, возбуждавших только стыд. Когда я говорил ему о Пушкине, он указывал на «Гаврилиаду», списанную в его
тетрадке…
Нередко в «Московском листке» встречаются
стихи Леонида Граве, мне они очень нравятся, я списываю некоторые из них в
тетрадку, но хозяева говорят о поэте...
— В
тетрадку? Вы, может быть, сами пишете
стихи?
Дед мой любил слушать Пушкина и особенно Рылеева,
тетрадка со
стихами которого, тогда запрещенными, была у отца с семинарских времен. Отец тоже часто читал нам вслух
стихи, а дед, слушая Пушкина, говаривал, что Димитрий Самозванец был действительно запорожский казак и на престол его посадили запорожцы. Это он слышал от своих отца и деда и других стариков.
У нее была сафьянная
тетрадка со
стихами, которую после ee кончины так и не нашли, а при жизни она ее никому не показывала и читала только, когда мы были втроем.
— Я лучше к тебе приду с
тетрадкой… А то у меня всё длинные… и пора мне идти! Потом — плохо я помню… Всё концы да начала вертятся на языке… Вот, есть такие
стихи — будто я иду по лесу ночью и заплутался, устал… ну, — страшно… один я… ну, вот, я ищу выхода и жалуюсь...
Барин. Нет, шалишь! Я вашего брата видал довольно; не такие солдаты бывают, у тебя поджилки не крепки. В писарях тебе быть, это так; хохол завивать, волосы помадить, бронзовые цепочки развешивать, чувствительные
стихи в
тетрадку переписывать, это так; а в солдаты ты не годишься. А вот сам Хлынов идет, толкуй с ним.
–…Я лежал на скале Эльбруса… — Вдруг совершенно неожиданно выливается строчка почему-то
стихов. Я не думал… Как-то смаху, без остановки и без поправки вытекло у меня это стихотворение. Оно, верно, отвечало картинам. Но эпически холодным. Я бросил
тетрадку.
В средине
тетрадки, а именно на том самом месте, как могла заметить Татьяна Ивановна, где были написаны знакомые нам
стихи, она еще раз поцеловала листок.
К
стихам приобрел я некоторый навык, переписывая
тетрадки, ходившие по рукам между нашими офицерами, именно...
Настя с Парашей, воротясь к отцу, к матери, расположились в светлицах своих, а разукрасить их отец не поскупился. Вечерком, как они убрались, пришел к дочерям Патап Максимыч поглядеть на их новоселье и взял рукописную
тетрадку, лежавшую у Насти на столике. Тут были «
Стихи об Иоасафе царевиче», «Об Алексее Божьем человеке», «Древян гроб сосновый» и рядом с этой пса́льмой «Похвала пустыне». Она начиналась словами...
Нельзя сказать, чтоб тяжкие грехи
Нас удручали. Он долбил
тетрадкиДа Гегеля читал; а я
стихиКропал;
стихи не выходили гладки.
Но, боже мой, как много чепухи
Болтали мы; как нам казались сладки
Поэты, нас затронувшие, все:
И Лермонтов, и Байрон, и Мюссе.
Я был весьма доволен своим трудом. Сшил
тетрадку в осьмушку листа и на первой странице красиво переписал начисто это стихотворение. А потом: «1881 г. 9 января. Вот я сегодня переписал набело первые мои
стихи…» И начал дневник, который вел довольно долго.